— Латиффа, я ведь тебе обещал…
— А мне всё равно страшно… Вдруг что-то произойдёт, и ты передумаешь…
— Что может произойти? — изумился Мохаммед.
— Не знаю… Скажи, если бы у меня был проклятый родственник, если бы в моей семье разразился скандал, если бы мой дом оказался покрыт позором, ты бы всё равно не взял вторую жену?
— А у тебя есть такой проклятый родственник? — с беспокойством осведомился Мохаммед.
— Нет… Но если бы был…
— Латиффа, начинай готовиться: ты будешь самой красивой на свадьбе, даже красивее невесты! — ушёл он от ответа и оставил жену в тяжёлых раздумьях.
Жади вошла на кухню. Самира в это время говорила Кадиже, что никогда не выйдет замуж за того, кого ей выберут родственники.
— Я хочу учиться, а если сильно влюблюсь, то тогда и выйду замуж!
Кадижа не понимала, как можно влюбиться, если ты не замужем.
— Только дядя Али знает, в кого можно влюбиться. Он выбрал твоего отца для твоей мамы, — возразила она сестре.
— Я никогда с этим не соглашусь, — серьёзно парировала Самира, — и убегу, если меня будут принуждать!
Жади вздохнула и вспомнила свои слова, брошенные двадцать лет назад: «Я убегу, Зорайде, если дядя Али заставит меня выйти за Саида! Убегу, брошусь с мечети, но не выйду за него!». Она улыбнулась самой себе, в её глазах блестели слёзы…
Глава 4
Белые пески бразильской пустыни перемежались озёрами, полными прозрачной, лазурной воды. Аугусто и Эдна в компании гида любовались огромными, бескрайними просторами, чарующими своей первозданной красотой.
— Когда ты видишь такую красоту, ты чувствуешь присутствие Бога? Только Он мог создать такую необыкновенную природу, — Эдна с восторгом осматривала заповедник.
— Не знаю, создал ли это Бог, или Бог – это моё творение, мысль, которая рождается от моего желания придать всему смысл. Ведь человек не может жить без поиска смысла во всём, ему невыносима мысль о том, что его судьбой играет случай, — задумчиво отозвался муж.
Эдна удивилась.
— Трудно поверить, что ты когда-то был семинаристом. Как может глубоко верующий человек превратиться в атеиста?
— Я искал Бога в пустыне, наверное, дело в этом. Я искал Бога в пустыне… — с этими словами профессор пошёл вперёд, оставив свою жену и гида позади.
Он вдруг остановился у одного из озёр, увидел фигуру человека на противоположном берегу и застыл. Человек спрыгнул с крутого спуска и присел у воды. Доктор подошёл поближе. На противоположном берегу сидел юноша…
Албиери понял, что перед ним не создание Бога, а его творение — Лео. Учёный протянул к нему руки и позвал его, но едва юноша поднял голову и заметил Аугусто, то сразу кинулся бежать. Профессор погнался за ним, но клон был здоров и молод, а потому легко скрылся с глаз своего создателя. В сущности, это была копия молодого Лукаса, только с взъерошенными волосами и загорелого.
Генетик грустно осознал, что преследовать Лео дальше нет смысла. Он давно уже затерялся в пустынных просторах, и теперь даже невозможно понять, не привиделся ли этот клон доктору…
— Это национальный парк Линсоеш, известный как бразильская пустыня. Заповедник охраняется государством. Здесь сто пятьдесят пять гектаров песка, некоторые дюны поднимаются до сорока метров в высоту. По площади он больше Сан-Паулу и его пригородов и славится огромным количеством озёр с кристально чистой водой, — рассказывал гид Эдне.
Тут она оглянулась и увидела, что мужа уже давно нет рядом. Когда тот нашёлся, то сразу рассказал жене, что видел Лео. Эдна вздохнула. Супруг перегрелся на солнце… И хотя Албиери хотел остаться, чтобы найти крестника, Эдна всё равно увела его за собой.
А Лео мчался по пустыне с рюкзаком за спиной. Подвижный и молодой, он почти кувырком подскочил к берегу озера, разделся и кинулся в воду. В этом мальчике, в его взгляде и движениях улавливалась грубость, даже дикость, что делало его не похожим ни на холеного Диогу, ни на более нежного и мягкого Лукаса.
Эдна пыталась успокоить мужа. Его одержимость крестником после того, как он увидел его в Линсоеш, казалась ей полным сумасшествием. А профессор ни о чём другом, как о Лео, не говорил. Он бродил по улицам Мараньяна в надежде встретить его.
Временами доктору очень хотелось рассказать жене правду о Лео. И один раз он уже совсем было собрался, но его порыв остудило предложение гида осмотреть театр Артуру Азеведу.
— Театр Артуру Азеведу — самый старый столичный театр в Бразилии. Он был основан в 1817 году, в период расцвета постколониальной культуры, — рассказывал гид, когда они были уже в зале, на балконе.