Латиффа побежала улаживать конфликт с мужем в спальню.
— Как трудно воспитывать детей в религиозном духе в Рио! — посетовал Мохаммед. — В некоторых штатах Бразилии есть мусульманские школы, но не в Сан-Паулу. А если Самира будет общаться с бразильцами, то мы потеряем дочь.
Латиффа считала, что нужно идти на уступки, но компромисса с мужем она так и не нашла. Он упрямо стоял на своём. И тогда в отместку она вновь заговорила о новой свадьбе Саида, которую не одобряла…
Назира прислушивалась к скандалу, но не встревала. Она думала о своём и не подозревала, что внесла разлад в сердца влюблённых. На танцах Деуза демонстративно игнорировала Эдвалду, недоумевающего и растерянного. Он не понимал, в чём дело. Всё выяснилось, когда он после танцев пришёл домой к Деузе за разъяснениями.
— Так ты собирался создать гарем?! — закричала взбешённая маникюрша. — И сколько жён там планировалось?! Может, тебе лучше податься на Восток? Здесь тебе явно делать нечего! А когда ты примешь новую веру? Или уже принял, хотя я пока ничего об этом не знаю?!
Эд пытался разубедить её, но безуспешно.
Ну, подожди, я тебя проучу! — злобно поклялся про себя получивший по полной программе Эдвалду, с ненавистью вспомнив Назиру. — Ты у меня быстро забудешь про множество моих жён! И зачем я только с ней связался?…
Теперь предстояло исправлять сделанную ошибку.
И судьба сразу вознаградила Эда за его намерения. Деуза заявила ему, что теперь он будет ночевать у неё дома, так как приятное соседство Назиры ему ни к чему.
Глава 2
Наконец, Лукас очнулся. Лобату и Али пришли в больницу навестить его. Али расплылся в добродушной искренней улыбке.
Многие говорят, что весь Фес можно обойти по крышам, потому что они плоские, и расположены близко друг к другу. Но я никогда не думал, что кто-то решится на это, — мягко заметил он.
Лукас через силу улыбнулся.
— За тобой приедет Албиери. Он собирается поговорить с врачами и попробовать перевезти тебя домой, — сказал Лобату.
Али тактично удалился из палаты. Лобату взял друга за руку.
— Они хотели убить меня, — прошептал очень серьёзный и мрачный Лукас.
От его деланной улыбки не осталось и следа.
— Тебе показалось. Саид очень беспокоится, и всё время спрашивает, как ты, — попытался разуверить его приятель.
— Я не хочу возвращаться в этот дом. Из больницы поеду сразу в Рио, — сказал Лукас. — А как она?
— С ней всё в порядке. Только не проси ничего передавать ей, мы и так очень рисковали.
— Я боюсь, с ней что-нибудь случится, — пробормотал Лукас.
Лобату утешающе похлопал друга по руке и улыбнулся.
Жади сидела на кухне и размышляла. Её уединение прервала неожиданно подлетевшая к ней взволнованная Зорайде.
— Я узнала, невесту Саида зовут Рания, и она очень красива. В прошлый раз, когда Саид хотел жениться, тебе удалось расстроить его свадьбу. Почему ты не попробуешь сделать это сейчас?
— Пусть женится… Это к лучшему, Зорайде… Если он полюбит другую, быть может, его сердце смягчится. А если она ещё и сына ему родит, тогда он успокоится, перестанет преследовать Лукаса и оставит меня в покое…
— А Кадижа? — Зорайде бросила взгляд на танцующую посреди кухни девочку.
— Саид не решится её огорчать, а она захочет остаться со мной.
— О, Аллах, пусть будет всё так, как ты думаешь! — служанка многозначительно и недоверчиво покачала головой.
За дверью послышался голос Али. Жади тотчас бросилась к дядюшке в гостиную.
— Как он? — обеспокоенно спросила она.
— Так же, как и ты, расплачивается за то, что поддался своим чувствам, — дядюшка оставался привычно невозмутимым.
— Он поправится?
— Физически да… С какой лёгкостью ты ломаешь себе жизнь! Не надо было идти против Саида, зря ты делаешь всё наперекор…
— Я не хотела идти против него, так получилось.
— Человек никогда не должен открывать дверь, если не уверен, что сможет закрыть её, и наоборот. Никогда не бросай копьё, раз у тебя не хватит сил отразить ответный удар! — Дядюшка обожал говорить «образно».
— Всё могло бы сложиться по-другому, если бы вы не разлучили меня с Лукасом, — Жади попыталась конкретизировать очередной мудрый закон Али.
— Одному Аллаху известно, почему так случилось. Только Ему ведомы тайны судеб. — Дядюшка предпочитал всегда оставаться в стороне от любых принятых им же самим решений.