В момент принятия этого судьбоносного решения зазвонил телефон. Аля метнулась к трубке, а Артем — в Лешин кабинет, где он целыми днями сидел на диване или вышагивал из угла в угол.
— Александра Сергеевна?
Она узнала этот голос.
— Скажите своему гостю, чтобы вышел на улицу.
— Он не хочет.
— Ага. Тогда откройте дверь, мы войдем за ним сами.
— Нет! Я сейчас вызову милицию.
В телефоне раздался неторопливый, какой-то электронный смех.
— Это совсем не в ваших интересах.
И эти сволочи ей тоже угрожают! Вот это влипла.
— Послушайте, я вас никуда не впущу, даже не думайте. Уезжайте отсюда. Если вам кто-то нужен, ловите его в другом месте.
Она сама готова была смеяться над собой — так жалко и неубедительно звучали ее уговоры.
— Мы ждем пять минут. Если он не выйдет, пеняйте на себя.
Отбой. Аля подошла к кабинету, толкнула дверь — не поддается. Трусливый котенок заперся изнутри.
— Выходи! — крикнула она без надежды.
Ответа не было.
Позвонить Лешке? Чтобы он приехал прямо под пули своих несостоявшихся киллеров? «Какая дура, — ругала она себя, — что за затмение на тебя нашло — заказывать собственного мужа! Да тебя бы первую и посадили. Теперь расхлебывай. И Антонов тоже хорош, хочет быть святее папы Римского. Тащит домой каждого бездомного щенка со всеми его блохами и совершенно не думает о семье, о Юльке».
От звонка в дверь она чуть не подпрыгнула. Звонили долго, непрерывно и громко, давили на психику. Аля побелевшими пальцами сжимала телефонную трубку, но толку от нее было немного. Если вызвать милицию сейчас, они приедут, когда от них с Артемом и от квартиры останутся рожки да ножки.
— Ну выйди, будь мужчиной! — шепотом крикнула она в сторону кабинета.
Звонки прекратились. А потом послышался деловитый, леденящий душу скрежет — дверь открывали снаружи.
Они откроют, несмотря на хитрые запоры и прочие приспособления. Аля это знала. На старой квартире их соседи одни из первых в городе поставили себе укрепленную немецкую дверь со специальными стальными штырьками по периметру. Однажды четырехлетний мальчик влетел в квартиру первым и захлопнулся. Открыть тугой замок он не сумел, ключи остались внутри. Перепуганная мамаша позвала слесаря из домоуправления. Тот пришел с небольшим, чуть ли не кухонным топориком, чуть-чуть нажал на косяк — и дверь-крепость, за которую было заплачено пятьсот долларов, безропотно вышла из петель.
А здесь, судя по всему, работают профессионалы, и не топориком, а специальными инструментами. Шансов нет.
«У Рыжего где-то был газовик, — вспомнила Аля. — Только я не знаю, как им пользоваться». И все равно слишком поздно — дверь жалобно крякнула и открылась.
Но никто не вошел, не ввалился, не ворвался. На пороге произошла какая-то заминка, словно стоявшие там мужчины пытались не пропустить или, наоборот, пропустить друг друга вперед. Слышалось тяжелое сопение и какая-то возня. Потом шум на лестнице, уже более внятный, неразборчивые, но злобные крики. И тут Алину дверь захлопнули снаружи.
Она стояла, прижав телефон к груди, и не пошевелилась бы, даже если бы мимо нее начали выносить из квартиры все вещи. Потом в дверь снова позвонили, но не грубо, как прежде, а двойным, приветливым, деликатным звонком: «Динь-дон».
— Аля, открой, пожалуйста, — громко, но спокойно сказал кто-то на площадке. — Не бойся, это я, Максим.
Максим, неустрашимый и надежный разведчик службы Ее Величества! Он, как всегда, оказался рядом в трудную минуту. Аля рывком повернула в замке ключ и бросилась ему на шею. Наконец-то хоть один человек, который способен все-все-все разрулить. Он не оставит ее сражаться в одиночку с трусоватыми киллерами и их безжалостными боссами.
Максим мягко отстранил ее и вошел в квартиру. С ним был еще один человек, такой же шкафообразный, невозмутимый, молчаливый.
— Кто еще дома? Этот мальчик? Где он?
Дверь в кабинет покорно поддалась под тяжелыми мужскими руками. А может, бременский ослик открыл ее сам, почувствовав, что ветер переменился.
— Собирайся, парень, надо ехать.
Это сказал спутник Максима. Судя по уютным, округлым фразам, русский язык был для него родным.
— Куда? — ощетинился Антон.
— Ты же учиться хотел? Будешь учиться и жить за городом.
Антон помотал головой:
— Без Алексей Алексеича никуда не поеду.