Мэдисон?
— Но я ходила в начальную школу Ла Джолла, а потом в среднюю Джунипер, — пробормотала я. — А теперь мы в школе Рузвельт...
Я запнулась и взглянула на Эмму.
— Где ты ее взяла?
— Я слышала, как твой отец пошел за мамой. Они долго о чем-то спорили, но я не расслышала. Потом они направились к тебе, а мне захотелось пить. Тогда, на кухне, мне на самом деле не хотелось пить, просто я так сказала, чтобы уйти и не мешать тебе говорить с отцом. Так вот, проходя по коридору, я заметила в комнате твоей мамы лежащий на кровати раскрытый альбом.
— Но ты же не?..
— Я не смогла совладать с собой, подумала, может, это один из тех секретных альбомов, о которых говорила Лорна. Поэтому я проскользнула в комнату и быстро пролистала его. Там твои снимки. Но совсем с другими — незнакомыми — детьми, и они сняты не здесь, потому что на некоторых фотографиях виден снег.
— Снег?
— Да, снег.
Я тряхнула головой и села на кровать, уставившись на фотографию.
— Как ты думаешь, что все это значит? — спросила Эмма.
— Ну-у-у... — начала я медленно. — Наверно, я уже не в первый раз болею. Может, я болела раньше и частично потеряла память. Я слышала, что такое бывает. Амнезия называется. Это объясняет, почему родители мне ничего не говорят: потому что больного амнезией нельзя насильно заставлять вспоминать то, о чем он не помнит. Я видела в одном фильме. А может, опухоль в мозгу давит на что-то, и я частично теряю память, а родители скрывают от меня, чтобы не огорчать.
— Да, — печально откликнулась Эмма. — Я думаю...
Мысль о том, что мой мозг постепенно отключается, была ужасна. Я продолжала рассматривать фотографию, но вдруг изображение на ней расплылось.
— Эмма! — закричала я, хватая ее за руку. — Мои глаза! Опять все как в тумане!
— Я позову твоих родителей! — Эмма вскочила и бросилась к двери. Однако она вернулась и спрятала фотографию, которую мы только что рассматривали, в верхний ящик моего шкафа.
— Потом разберемся с этим, — сказала она. — Сейчас тебе нужно думать о том, чтобы поправиться. И ничего не говори родителям.
Она выбежала из комнаты.
Ничего не говорить? Меньше всего я сейчас думала об этом. Я была слишком напугана. Слепота — об этом было в компьютере. Неужели я сейчас ослепну? Все остальное не имеет значение. Но мама с папой намерены меня спасти! Я должна быть благодарна им за это, а не спрашивать, что они делают.
В комнату торопливо вошла мама.
— Мира, вставай, дорогая. Доктор Муллен хочет видеть тебя прямо сейчас.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Он забирает тебя в клинику на два дня, а в понедельник тебе сделают операцию. Вставай, я помогу тебе одеться.
— Я боюсь, — прошептала я.
— Не бойся, моя радость. Я ведь обещала тебе, что все будет хорошо.
— А Эмма?
— Папа отвезет ее домой, а потом подъедет в клинику.
Вошла Эмма и поспешила в ванную одеваться. Мама помогала одеться мне.
— Я смогу навестить ее, миссис Мартин? — спросила Эмма, собирая свои вещи.
— Будет видно, Эмма. Но она берет с собой мобильный, и я напомню ей, чтобы она завтра тебе позвонила.
Эмма подошла и обняла меня. Я едва различала ее. Чувствовалось, она не знает, что сказать.
— Удачи тебе, — наконец выговорила она.
— Спасибо.
Вошел папа. Он тоже обнял меня.
— Все будет хорошо, Мими. Скоро увидимся. Кстати, доктор Муллен совсем не встревожен. Он говорит, что ожидал этого. Эмма, ты готова?
— Да, сэр.
— Тогда поехали.
Мама заканчивала собирать мои вещи. Она спросила, что я хочу с собой взять. Я сказала, чтобы положила мой CD-плеер и диски. Какой мне теперь толк от книг.
— Я привезу тебе записи книг на пленках, — пообещала мама. — Много-много. Тебе не будет скучно. А скоро ты снова будешь видеть.
Мы вышли из дома и поехали в клинику.
Глава 8
Мы ехали в клинику по темным, пустынным улицам. Изредка навстречу нам проносились машины — для меня это были желтые, расплывчатые пятна света, которые вдруг возникали из тумана и снова пропадали. В машинах сидели люди; наверно, все они были здоровы, ехали на вечеринку или возвращались из кино. Эти люди, которые, в отличие от меня, еще будут жить. Я чувствовала себя полностью оторванной от них и вообще от жизни. Я стала думать о смерти. Как это произойдет? Это больно? Страшно? А после смерти: есть там что-нибудь? Или ты как будто просто потерял сознание?
Я включила радио, чтобы хоть как-то развеять тягостную тишину.
Наконец мы подъехали к клинике.
Та самая медсестра с желтыми зубами встречала нас на пороге. Она взяла меня за руку и провела внутрь. Мама поддерживала меня с другой стороны. На этот раз меня провели не во врачебный кабинет, а в комнату, похожую на спальню. Поскольку я по-прежнему плохо видела, то не могла рассмотреть все подробно. Однако я все же увидела кровать, что-то вроде стола рядом с ней и еще одну дверь, ведущую, вероятно, в душ.