— Шестнадцать курфюршеств в Империи, так что да, велика. Не так велика, как Минаклион был, конечно, но из борючих стран — величайша.
Ал умолк. Чтобы не пить в одиночестве, я поднял тост:
— За конец борьбе!
— За конец, — отрешённо поддержал Ал.
Чокнулись. Пиво пенисто. Мидии сочны. Вечер хорош. Ал любопытен.
— А что за Минаклион? — спросил Ал, едва поставив на стол кружку.
— А ты не слыхал разве? — вот удивителен человек.
— Да не приходилось как-то. Про Минах Клиа слыхал. Про Минаклион — нет.
— Минаклион — велика страна! Страна людей, что дотянулись до небес! Людей, что истребили порождения борьбы и Внешних Богов!
— А Румская Империя тогда?
— Так Минаклион пал же, это все знают. Внешни Боги жестоку месть свершили над Минаклионом. А потом разны страны боролись. Кто с Внешними Богами, кто с прочими странами. И Румска Империя была величайша страна.
— И Священна.
— И Священна, — я почувствовал сухость в горле и поднял кружку. — За Святу землю, за кайзера и Рум!
— За Рум, — эхом вторил Ал.
Чокнулись. Пиво пенисто. Мидии сочны. Вечер хорош. Ал любопытен. Рум свят.
— А про ООН ты слыхал что-нибудь? — снова Ал заговорил, только кружка стола коснулась.
— Организацию-то? — усмехнулся я.
— Объединённых Наций, да.
— Трусы. Схоронились от борьбы под землю, да так там до сих пор и сидят, похоже.
Ал задумался на секунду-другу.
— А ты откуда таков пришёл, Ал? — спросил я. — Как про Минаклион не слыхал?
— Из Тайбэя.
— Далёко.
— Далёко.
— И давно.
— И давно, — Ал посмотрел на наручны часы. — А мне пора. Я бы с тобой ещё поговорил, Мисимис Рак. Где тебя искать?
— Да тут и ищи, я для Семьи Ле службу несу.
— Десятый полк?
— Он самый.
— Ещё увидимся, Мисимис, — Ал подхватил оружие и вышел.
— В добрый путь, Ал.
Чуден человек, но всё-таки не от Внешних Богов он. Интересно.
Я хлебнул пива. Пена осела. Мидии отдали сок. Вечер уж к ночи. Ал ушёл. А Рум пал.
Глава 24. Потому что мы спали с ружьём
Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «U-233»
Дирижабль подходил к Ксалу. Я поднялся на верхнюю палубу. Ночной полёт. Высота от земли — две тысячи метров. Красота. Холодный январский воздух набегает на лицо освежающим потоком. Звёзды в небе перемигиваются с огоньками на земле и в океане. Горизонта не видно — лишь сплошная чернота.
Город явно в режиме полной светомаскировки: если б не знал, что он прямо перед нами, не заметил бы пятна чуть более насыщенной черноты. Это правильная стратегия. Незачем облегчать задачу вражеским штурманам и наводчикам.
— Бывайте, граждане, — сказал я вперёдсмотрящему.
Он молча кивнул. Я перешёл на мачту левого борта: чтобы не выдавать себя шумом паротурбинного двигателя, дирижабль шёл под парусами.
Три двадцать. До Ксала ещё километров пять, но приземляться вслепую в черте застройки — развлечение на один раз. Конечно, есть эфирные сенсоры, но проще просто упасть в чистом поле, а в город зайти пешком.
Прыжок.
Ветер в ушах.
Тысяча девятьсот метров.
Подо мной голая степь. Должна быть.
Тысяча шестьсот.
Помнится, так же я пришёл в этот мир.
Тысяча четыреста.
В свисте ветра, свободным от всего, кроме ускоренного падения.
Тысяча.
Начинаю тормозить.
Семьсот.
Можно, конечно, импульсами, но эффективней — небольшой постоянной силой.
Триста.
И куда меня привёл этот путь?
Сто.
Десять метров в секунду, нулевое ускорение.
Пятьдесят.
Хотя, вообще, грех жаловаться.
Двадцать.
Работа есть, платят нормально.
Десять.
Есть касание.
Я выпрямился и осмотрелся. На юго-востоке на фоне звёзд виднеются тени — цепочка курганов, наследие хельджакского вторжения. Крыши самого Ксала едва заметны. Я поправил вещмешок и двинулся к городу.
Работа работой, но разве я не страдаю ерундой большую часть времени? Оклад, конечно, идёт независимо от результатов, но факт остаётся. С другой стороны, в Интерполе было так же: дела, требующие вмешательства ликвидатора, попадались от силы пару раз в год. Пока культы Бездны не начали плодиться, конечно. В общем, работа есть, даже общественно полезная относительно, так что всё в порядке.
Через пятьдесят минут от высадки, я вышел к черте города. На автомате собрался, прислушался к эфирным сенсорам… и ничего. Если периметр Ксала и охранялся, то активных поисковых заклинаний стража не использовала. Странно.
Прождав до пяти утра, я пропустил мимо себя только один патруль да ещё пару одиночек. И ни одного сколько-нибудь серьёзного мага или хотя бы сканирующего артефакта. Этот город точно со дня на день ждёт вражеский десант?
Безрезультатно провалявшись в степи до половины шестого, я решил продолжить движение. Ксал встретил меня пустыми, вымершими улицами. На всякий случай я всё-таки включил заклинания на отвод глаз и активное шумоподавление. Если противник не пользуется никакой магией, то этот трюк даёт абсолютную гарантию от обнаружения.
Застройка в Ксале была типовой для приморских городов ОКД: радиально-кольцевая паутинка с портом в центре. Разве что в этом конкретном случае рядом с портом также стоял крупный железнодорожный вокзал имперской ещё постройки — Ксал стоял на Транстельрийской магистрали.
За четыре часа лёгкой трусцы я осмотрел всё внешнее городское кольцо. Ни одного КПП. Ни намёка на укрепления. Ни следа солдат. Всего один «патруль» — девчонка лет четырнадцати, одноногий, резво скачущий на костылях, и дедок, заставший, наверное, ещё имперское правление. С одной шестилинейкой на троих, зато все при повязках народного ополчения. Очаровательная картина.
Совершенно сбитый с толку, я направился к вокзалу. Если где в городе и были солдаты Собрания, то наверняка там. Ведь не просто же так половина улиц Ксала красовалась свежезасыпанными воронками, верно?
Перспектива: Гур Траут, торговец правдой
Я шёл с Привозки, когда увидел человека с Большой Земли. Таких хорошо видно — надо только смотреть внимательней. Одет в новую шинель, за спиной объёмистый вещмешок, на плече глефа, на голове бесформенная шапка. Такие в Ксале часто бывали. Раньше. До войны. После восполнения потерь никого не осталось.
— Извините… — как начать разговор так, чтобы не закончить его сокрытым телом? — Нет-нет, я не собираюсь о вас докладывать ополчению, мне просто нужна помощь.
Чужак расслабленно повернулся в мою сторону. Действительно, с чего кому-то докладывать о нём? Да и я прошёл бы мимо, если бы не служил разведчиком в Двенадцатом Общевойсковом. Нас учили видеть то, что есть, под тем, что кажется.
— Вы ведь… у вас есть канал в Клор? — наконец спросил я.
Наверное, что-то во мне было такое… не знаю. Но чужак сказал только:
— Пообедать не хотите, гражданин?..
— Траут. Гур Траут. А вы? — спрашивать пришлось уже на ходу.
— Сехем. Тит Кузьмич.
Очень странный акцент. Аспирация выражена слабо, но и не рыкает, как деновейцы. Вроде бы и есть редукция на безударных, но артикуляция всё равно избыточна. Никогда не слышал ничего подобного.
— Вы из Алейна? — я ткнул пальцем в небо Северного Хельджака.
— И почему вы так решили, гражданин Траут? — Тит Кузьмич не замедлил шага, не обернулся ко мне.
— Очень характерный суффикс патронима, гражданин Сехем.
— Отец оттуда.
— Ясно.
Мы подошли к «Яку» — едва ли не последнему всё ещё работающему дорогому ресторану во всём городе. Его хозяин напрямую торговал с Кифентой и Анмичой, поэтому мог себе позволить противовзрывные чары.
В гардеробе выяснилось, что под шапкой Сехем совершенно, противоестественно лыс.
— Кабинет на двоих, — заказал Тит Кузьмич.
Сдержанная хостес отвела нас в приватную комнату.
— Жареного кальмара и морс, пожалуйста, — излишне чревоугодничать Сехем явно не собирался. — Угощаю, не стесняйтесь, — кивнул он мне.