— Вернее, не с тобой, а под твоим п-присмотром, — уточнил Макар; губы его искривила язвительная усмешка.
— Окей, под присмотром! — с вызовом согласилась Соня, вскинув подбородок. — Ну и что? Лучше уж так, чем совсем никак, не находишь? Без меня Динка так и сидела бы под домашним арестом все эти месяцы. Я, между прочим, тоже могла бы ходить с подругами по клубам, кафешкам и всяким тусам. А вместо этого меня приставили сторожем к собственной сестрице! Думаешь, мне это прямо по приколу?
— Ну хорошо, а ваша мама? — спросил Макар почти в отчаянии. — Она-то д-должна была поддержать… п-помочь… не осуждать, а посочувствовать!
Соня моментально сникла.
— Мамы нет, — тихо сказала она. — Она в родах умерла, нас с Динкой отец воспитывал…
Макару стало стыдно.
— Извини, — пробормотал он, — я не знал…
И внезапно добавил:
— А у меня отец погиб год назад. Стропа порвалась во время тренировки, он с двадцатиметровой высоты упал…
Соня изменилась в лице.
— Ужас какой!.. Мне очень, очень жаль, — пробормотала она и нерешительно взяла его за руку.
Макар удивился, но сразу выдергивать руку было бы невежливо — в конце концов, таким способом Соня хотела проявить сочувствие.
Тем временем они дошли до ее дома. Здесь уже начиналась частная территория. Макар с любопытством осматривал уютный двухэтажный домик с садом. Ему вдруг показалось, что занавеска на одном из окон второго этажа колыхнулась.
— Зайдешь? — радушно предложила Соня. — Чаем напою.
Ему и в самом деле очень хотелось зайти, увидеть Динку и сказать ей что-нибудь… хорошее. Но Макар решил, что успеется, и отрицательно покачал головой:
— Спасибо, в другой раз. Сейчас мне на т-тренировку надо, — и наконец-то высвободил свою ладонь.
— Ну, как знаешь, — немного разочарованно протянула Соня. — Не забудь, ты обещал как-нибудь провести меня за кулисы!
— Не забуду. Д-до завтра, — попрощался он и, не удержавшись, снова покосился на окно второго этажа.
8
Учительница истории Жанна Борисовна, которую за глаза все школьники звали исключительно Жабой, обожала зубрил. Не было для нее большего наслаждения, чем выслушивать ответ ученика, полностью совпадающий с текстом из учебника. Стать отличником у Жабы было легко — достаточно было просто отвечать ей четко по книге, слово в слово, и она буквально на глазах расцветала. А вот свободомыслия Жаба не терпела и резко пресекала любые попытки его выражения на своих уроках. Дискутировать с ней было бессмысленно, поскольку альтернативных точек зрения для Жабы не существовало и каждый ученик со своим мнением автоматически записывался в выскочки и хамы.
Вот и сейчас, слушая стоящую у доски Динку, историчка страдальчески морщилась, всем своим видом демонстрируя, какие невыносимые мучения доставляет ей столь безграмотный ответ.
— Садись, Дружинина, — устало выдохнула она наконец. — Я, конечно, понимаю, что учеба вообще и история в частности не входят в круг твоих интересов, у тебя другое в голове, но…
— А что не так? — неожиданно для самого себя вмешался Макар. — Ведь по сути она все п-правильно ответила.
— Вознесенский, — покачала головой Жаба, — тебя мы послушаем в следующий раз, сейчас я тебя не вызывала. Дружинина, садись, — повторила она. — Три… с минусом.
— Но почему три? — вскинулась Динка. — Я же знаю материал. Я учила!
— Это несправедливо! — поддержал ее Макар.
— Что именно несправедливо? — ледяным тоном отчеканила Жаба, уставившись ему в глаза.
Он выдержал этот взгляд, хотя понимал, что прямо сейчас наживает себе злейшего врага.
— У вас явно п-предвзятое отношение. Вы ее нарочно валите!
— А ты сам бы хотел ее завалить? — тихо хихикнул Тяпа.
Макар быстро повернулся к нему. Глаза полыхнули яростью, кулаки сжались сами собой. Некоторое время он молча гипнотизировал одноклассника взглядом, а затем, стиснув зубы, с шумом выдохнул.
— У меня п-правило — с убогими не связываться, — выговорил он наконец.
— Че ты сказал, клоун?! — заверещал оскорбленный Тяпа.
Жаба постучала по столу авторучкой.
— Тяпкин! Вознесенский! — взвизгнула она. — Что за базар вы тут устроили!
— Это не базар, а рыцарский турнир, — иронично протянул кто-то с «Камчатки». — Поединок за честь прекрасной дамы…