Я подумал, что, даже если Лагранд где-то здесь, я, скорее всего, в безопасности. Во-первых, он не ждет, что я здесь объявлюсь. К тому же слишком уж много собралось здесь народа.
Но я понимал, что могу и ошибаться. Лагранд вполне мог быть здесь и меня заметить.
Мисс Стайн поговорила с нескольким гостями, кого она узнала, и спросила насчет мисс Обье, потом поговорила с другими и наконец мы ее нашли.
Мисс Обье стояла недалеко от оркестра. На ней был костюм весьма зажиточной пастушки. В одной руке она держала пастуший посох, в другой — бокал с шампанским. Она наблюдала за танцующими. Танцевали всего две пары: ковбой с индианкой и мужчина в полосатой рубашке, черных брюках и черном берете, который вращал свою партнершу вокруг себя за волосы.
— А, Гертруда, — сказала мисс Обье и улыбнулась.
— Джейн, — спросила мисс Стайн, — где Джейн?
Мисс Обье перевела взгляд с мисс Стайн на меня и нахмурилась.
— Мсье Бомон? Замаскировался, называется!
— Мисс Обье, нам нужна мисс Тернер.
Мисс Обье снова нахмурилась.
— Но… там быть послание. От вас, господин Бомон. Записка. Мы с Анри разговаривать, когда ее приносить один из слуг. Анри и Джейн пошли, чтобы встретиться с вами. — Она поставила посох к стене и оглядела зал. — Я найти слугу.
— Неважно, — сказал я. — Я знаю, кто написал записку. Где я должен был их ждать?
— В собор. В склеп.
Я повернулся. Она удержала меня за руку.
— Нет, сюда. Так быстрее. — Она поставила бокал на ближний столик. — Пойдемте, я проводить.
Я прошел вслед за нею мимо рыцаря в латах и двух эскимосов. В углу обнаружилась деревянная дверь в каменной стене, мисс Обье открыла ее, и мы скользнули внутрь. Она начала спускаться по деревянной лестнице. Я не отставал ни на шаг.
Она оглянулась на меня через плечо.
— Анри и Джейн, они в опасность?
— Да, — сказал я.
— Но кто им угрожать?
— Это длинная история.
В конце лестницы мы прошли еще через одну дверь и оказались в огромной кухне — обширном помещении с кафельным полом, настоящем царстве кастрюль и сковородок, висевших повсюду, с громадным раздаточным столом и громадной же, обитой железом плитой. Мы пробежали через кухню, и мисс Обье уже положила руку на дверную ручку, когда кто-то крикнул:
— Стоять!
Это был Людовик Пятнадцатый. А может, Шестнадцатый. Высокий, стройный, очень красивый, в объемистом парике в черных кудрях. На поясе — меч, но ножны пусты. Меч, вернее, рапиру он держал в руке.
— Жан! — воскликнула мисс Обье. — Надо спасать Джейн. Она…
— Не верь ни одному слову этого человека, — сказал мужчина. Я уже сообразил, что это был сам граф де Сент. — Его разыскивает парижская полиция. — Он улыбнулся мне. — Местные полицейские уже здесь, мсье, Вам не улизнуть.
Я потянулся к «кольту».
Он действовал быстро. Не успел я вытащить пистолет, как он уже перемахнул через все помещение как будто одним танцевальным па. И в следующее мгновение я нутром почувствовал укол рапиры. Он занял хорошую, устойчивую позицию — левая рука отведена назад и поднята, правая нога выдвинута вперед. Один удар — и я труп. Он снова улыбнулся.
— Поднимите руки, мсье. Я поднял.
— Эжени, — сказал граф, — достань, пожалуйста, у него из кармана оружие. И этот дурацкий нож.
— Жан! — воскликнула она, и в ее голосе слышался гнев. — Джейн в опасности!
Граф осклабился.
— Он коммунист, Эжени.
— Жан, забудь свою глупую политику! Он пришел, чтобы помочь Джейн!
— Эжени! — Он что-то затараторил по-французски, но вдруг запнулся и нахмурился, поскольку был вынужден отбить нацеленный ему прямо в голову зонтик мисс Стайн.
Мисс Стайн стояла в дверях, с трудом переводя дух. Она где-то потеряла свой котелок и усы — наверное, на лестнице, — пока спускалась по ступенькам, и ее густые темные волосы рассыпались по плечам жакета.
Как только граф отвел рапиру в сторону, чтобы парировать удар зонтиком, я шагнул вперед. Рапирой можно колоть, но не рубить, ее лезвие заточено только на самом конце. Левой руной я схватился за клинок и, когда он раздраженно повернул голову ко мне, нанес ему мощный удар правой в нос.
Граф отлетел к стене, выпустив рапиру. Глянул на мисс Стайн и прорычал:
— Жидовская сука!
Я отбросил рапиру и хватил его еще два раза, пока он не рухнул как подкошенный.
— Мисс Стайн, — сказал я, — уезжайте отсюда. Возвращайтесь в Париж.
— Но…
— Пожалуйста, мисс Стайн. Обстановка того и гляди накалится до предела.