— Анри, — сказал я, — из всего, что вы сделали, это было самое худшее. Вы собирались убить их обоих и оставить детей там, внизу, в темноте. С трупами. Чтобы, когда их найдут, если бы их вообще нашли, они могли рассказать, что вы пытались вырвать у мисс Тернер сумочку.
Он взглянул вниз. Но дуло пистолета все еще было нацелено на мисс Тернер.
— И я думаю, Анри, — продолжал я, — вы прекрасно понимали, до чего все это омерзительно. И начали путаться. В противном случае вы бы воспользовались другим пистолетом. В Катакомбах вы стреляли дважды, потому что в вашем пистолете всего два заряда. Возьми вы другой пистолет, вы бы убили их обоих даже в темноте. Это была еще одна ваша оплошность. Даже мисс Стайн удивилась. И если бы я узнал про два выстрела, я бы тут же вспомнил про ваш пистолет.
Ледок приподнял голову.
— Я не хотел промахнуться.
— Анри, полицейские найдут пули. И будут знать, из какого пистолета они выпущены.
— Это уже не имело бы значения, mon ami. Только вы знали, что у меня есть такой пистолет. И я думал убедить вас, что кто-то мог воспользоваться точно таким же пистолетом. Кроме того, вспомните, когда мы с вами разговаривали последний раз, вы собирались бежать из Парижа.
— И для вас все складывалось как нельзя более удачно, так?
Ледок усмехнулся.
— Не совсем, mon ami, учитывая обстоятельства. Потому что вот мы здесь, и снова все вместе.
— Когда вы все спланировали, то не могли знать, что Лагранд спустит на меня своих псов. Вы плохо все продумали, Анри. Да и сейчас вы ничего не предусмотрели. Как вы объяснили бы убийство мисс Тернер?
Мисс Тернер взглянула на него с таким видом, как будто такой же вопрос пришел в голову и ей самой.
— На нее напал тот же человек, что и раньше, — сказал Ледок. — Я пытался помешать, но он оказался сильнее. А второй пулей я собирался убить себя.
— Очень мило, Анри. Вы когда-нибудь пробовали застрелиться? Не каждый на это способен. Да и как насчет слуги и записки? Он наверняка вас видел.
— Я… — Он нахмурился. — Со слугой я бы как-нибудь разобрался.
— Господи, Анри, снова труп? Не многовато ли?
Ледок опять нахмурился.
— Анри, — сказал я, — все кончено.
Он взглянул в мою сторону. И, кажется, вздохнул. Он сказал — мне кажется, он сказал это мне: «Какая жалость!», — повернулся к мисс Тернер и проговорил что-то по-французски. Затем вскочил и выстрелил из пистолета в темноту.
Обе его пули ушли далеко в сторону. Моя же попала точно в цель. Ледок отступил на шаг назад и упал.
Я вскочил и бросился к мисс Тернер. Она уже была на ногах. Несколько капель крови Ледока попали ей на грудь. Она недоуменно их рассматривала. Я вытащил мокрый платок мисс Стайн.
— Возьмите.
Она взяла платок. Очень медленно.
— Я…
Я сделал еще шаг и наклонился проверить у Ледока пульс. Пульса не было. Я достал часы. Без четверти десять.
Мисс Тернер все так же медленно вытирала кровь со своей груди. Я схватил свечу.
— Еще не все закончено, Джейн. Надо выбираться отсюда.
— Да, — сказала она. — Да. Я в порядке. Правда. — Она подняла руку, стянула парик и бросила его в сторону. Поправила волосы обеими руками и поморщилась. — Наверное, я ужасно выгляжу.
— Давайте руку, — предложил я.
Она послушалась. Рука у нее была ледяная. Кстати, у меня тоже. И мы вместе двинулись к выходу из склепа.
— Что он сказал? — спросил я ее. — Ледок сказал вам что-то по-французски.
— «Они не в силах лишить меня чести». Прямо как из «Сирано де Бержерака». Ведь, по сути, Ледок покончил с собой.
— Да, — согласился я, — думаю, так оно и есть.
У собора обстановка была напряженная. Дождь все еще лил, на площади в беспорядке стояли полицейские машины, рядом выстроились сами полицейские. Среди них был и Лагранд. На маскараде он предстал в виде клоуна, очень веселого клоуна, а сейчас, когда у него с лица стек весь грим, он превратился в очень грустного клоуна.
Напротив полицейских машин стояли два военных грузовика, рядом с ними дежурили тридцать солдат с ружьями наизготовку. Внезапно у них из-за спин показалась пастушка. Мисс Обье.
— Джейн! — крикнула она.
Женщины обнялись, потом мисс Обье повернулась ко мне.
— Тут этот человек…
— Вот и вы, Бомон, — сказал полковник Мирвезер, направляясь ко мне. На нем был смокинг. Седые волосы облепили розовый череп, но он шагал сквозь дождь, как на параде. — Прекрасно, — сказал он. — Это та самая дама, а? Рад вас видеть, дорогая. Рад, что вы целы и невредимы. Пойдемте со мной, вы оба. Транспорт уже подан.