— Нет, — сказал я. — Пока нет. Но все может статься, если еще кто-нибудь догадается, что я ее знаю.
— От меня они ничего не узнают. Даю слово. К тому же я сомневаюсь, чтобы сегодня еще кто-то заметил то, что заметила я. Видите ли, здесь совсем немного таких же проницательных людей, как я.
— Точно.
— Сейчас я больше не хочу ничего об этом знать, но в будущем я бы не возражала против подробного объяснения.
— Как только смогу, я непременно вам все расскажу.
— Отлично. Итак. Могу я как-то помочь вам или ей?
— Не думаю. Но все равно спасибо, мисс Стайн.
— Пожалуйста. Когда прочтете книгу, не забудьте сказать, понравилось вам или нет. Вы собираетесь в субботу на вечеринку к Эжени, в Шартр? Мы могли бы ее там и обсудить.
— Нет. Простите. Я туда не собираюсь.
— Ну, завтра утром я буду дома, и если вы пожелаете рассказать мне о своем впечатлении по телефону…
— Ладно. Если я к тому времени ее дочитаю, то дам вам знать.
— Тогда всего хорошего.
— Всего хорошего.
Она медленно повернулась и медленно пошла сквозь толпу, напомнив мне океанский лайнер среди рыбацких суденышек. С другой стороны ко мне приближалась Роза. Проходя мимо мисс Стайн, она наклонила голову и что-то быстро и весело ей сказала. Мисс Стайн медленно кивнула. Роза порхнула ко мне, кутаясь в шаль, — лицо ее сияло.
— Пойдемте, дорогой?
В такси Роза крепко держала меня за руку и без конца болтала о Пабло и Хуане, о Кей и Бобе и о других, а я сидел, произносил невнятные звуки, соглашаясь с нею, и смотрел на город в окно со своей стороны. Но когда мы свернули на улицу Лилль, я вдруг ощутил, что в ее голосе что-то изменилось.
Я взглянул на нее. Она, как и раньше, все еще что-то болтала, но при смутном свете проносившихся мимо фонарей я заметил две полоски от слез — они текли по ее щекам, оставляя за собой длинный влажный след туши.
— Роза, — сказал я. И тут ее голос прервался, перейдя в рыдание, почти в кашель, она наклонилась вперед, прижав сжатые в кулаки руки к лицу, которое спрятала в коленях.
Плечи ее судорожно поднимались и опускались. Когда она заговорила, голос ее уже звучал приглушенно.
— Мне его не хватает, — сказала она, и ее плечи снова задрожали. — Мне его так не хватает…
Я протянул руку и положил ладонь ей на спину. Роза резко вскинула голову и прижалась ко мне. Грудью я чувствовал, как дрожало ее хрупкое, точно у маленького ребенка, тело. Через некоторое время она слегка приподняла голову и несколько раз судорожно вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Но не справилась и снова содрогнулась от резких, сухих рыданий.
Мы уже подъехали к дому 27. Водитель остановил машину и ждал. Он ничего не имел против того, чтобы подождать. Счетчик работал исправно.
Роза судорожно втянула в себя воздух.
— Он всегда был рядом, — сказала она, уткнувшись мне в шею. — Я могла оглянуться из любого конца комнаты, и он всегда стоял рядом. И когда, — она еще раз глубоко вздохнула, — и когда он видел, что я на него смотрю, он улыбался. У него была такая чудесная улыбка. — Она снова зарыдала и прижалась ко мне.
Несколько минут я гладил ее хрупкую Спину. Постепенно рыдания затихали. Наконец она шмыгнула носом и отпрянула от моей груди. И отвернула от меня лицо.
— Извините, дорогой, — сказала она и, не поворачиваясь, раскрыла сумочку и принялась в ней рыться. Снова шмыгнула носом. Нашла платок, высморкалась, вытерла сначала один глаз, потом другой. — Я, наверное, ужасно выгляжу.
Роза повернулась ко мне. Тушь все еще была размазана по щекам.
— Но я просто не смогу заняться с вами любовью, дорогой. Я знаю, вы решите, что я коварная обманщица, если вспомнить, как я вела себя весь вечер. Я, правда, хотела. И так этого ждала. Думала, это мне поможет — поможет не думать о Дикки. Но теперь знаю, не поможет. Ничего не поможет. Я никогда не перестану о нем думать.
Она посмотрела вниз, потом подняла глаза на меня.
— Я бы хотела, дорогой. Я все еще хочу, честно, но я знаю, сейчас не смогу. Извините меня.
— Все в порядке, Роза.
Она взяла мою руку.
— Мы встретимся как-нибудь в другой раз? Может, когда вы снова приедете в Париж?
— Непременно.
— И вы мне позвоните?
— Конечно. — Как точно подметила мисс Стайн, пинкертон не всегда говорит то, что думает.
— И мы посмеемся, вспомнив, какая я была глупая. И прекрасно проведем время. Никакой сегодняшней мелодрамы.
— Может, вам нужно кому-нибудь позвонить, Роза? Сегодня? Чтобы побыть с вами?