— Вот тебя мелкий как зовут?
Курти не сразу понял, что обращаются к нему. Смотритель Арман, подошел к нему и приобняв за плечи повел его к балконному ограждению.
— Посмотри вниз. Всех касается!
Курти посмотрел. Вода была прозрачная и он увидел.
Внизу плавало несколько тварей. Про акул Курти слышал, но сам не видел. Не водились они около Еловы. Но описаний от моряков слышал предостаточно, чтобы понять — внизу не акулы.
Сизое удлиненное тело. Семь-восемь футов в длину. Неярко выраженная форма головы и подобие толстой шеи, чего у рыб не бывает. Короткие, толстые лапы. Нижние почти не различимы, верхние чуть крупнее. Треугольный плавник на спине и поперечный хвостовой. Одна из тварей повернулась белесым брюхом вверх и Курти разглядел огромные зубы в вытянутой приоткрытой пасти.
— Парень, ты на меня не обижайся, судьба у тебя такая. По идее, мы должны были подготовить свиную тушу, чтобы продемонстрировать их возможности, но не успели.
У Курти, что-то оборвалось внутри.
— Сегодня день суматошный, — продолжал Арман, крепко обнимая его за плечи, — а без демонстрации нельзя. А ты мелкий…
— Нас кормить когда будут?
Хватка Армана обмякла. Он удивленно обернулся.
— Что?
Один из заключенных, невысокий и пухлый, с начинающейся лысиной среди курчавых рыжих волос, чуть заискивающе повторил:
— А нас кормить когда будут?
Арман поднял брови и произнес:
— Вот начало сезона в этот раз. Все суматошно, наспех. Кого только не покупают. Ты как сюда попал-то? Ты кто?
Он отпустил Курти и направился к толстяку.
Курти ухватился за ограждения балкона, не сводя глаз с бассейна. Ноги были ватные.
— Пит Андрес ваше Сиятельство. Камералист я. Казначеем был при купце Хилде айт Янсене. Он сказал, что я проворовался, но честное слово…
— Да плевать мне. Хотя с закупщиками я все же поговорю. Им даются совершенно ясные указания, какого типа рабы нужны, но все равно вот такие вот проскакивают. Камералисты.
Арман подошел к толстяку и теперь приобнял уже его.
— Рабы? Мы же артистами будем, вы сказали, — толстяк говорил все так же растерянно.
— Ой, чудо ты мое. Ты мне прям, понравился, честное слово. Ты до сих пор ничего не понял. То есть не как все, — которые хотя бы осознают свое положение, но не догадываются лишь о деталях, а не понял вообще ничего.
Арман подвел Пита к краю балкона и лениво протянул руку одному из стражников. Тот вложил ему в руку нож.
— Вы вниз так и не посмотрели? А зря. Там есть на что взглянуть. Стражники стали подталкивать людей к краю балкона. Армана с толстяком взяли в круг, чтобы никто не подошел слишком близко. Арман продолжил:
— Это знакомьтесь, кайкапы.
С этими словами, он поднес нож к шее толстяка.
— Они тоже, в некотором роде артисты. И большую часть времени, выступать вы будете с ними. Привезли их из такого далека, что вы никогда о таких местах и не слышали. Я и сам-то про Тагаронгу узнал только от малагарцев, но это не важно.
Глаза толстяка расширились. Он задергался, переводя испуганный взгляд от бассейна к ножу.
Арман перерезал веревку связывающую шею толстяка и начал резать веревки на его руках.
— Это не даже не для того, чтобы вас напугать. Это для того, чтобы вас мотивировать.
Он повернул толстяка лицом к себе.
— Проголодался, значит. Они тоже. Кого же накормить?
Бывший камералист затрясся.
— Кайкапы абсолютно слепые. У их нет глаз. А с акулами у них есть одно общее — продолжил Арман, поигрывая ножом, — реагируют на кровь. — Он вытянул руку толстяка над бассейном и быстрым движением провел ножом по его ладони.
Густая крупная капля упала вниз. Твари, которых смотритель назвал кайкапами, и лениво плавали кругами в воде, как взбесились, заметавшись по бассейну.
— Я же говорю — голодные. А ты им кажется, понравился. И еще — Арман руку толстяка не отпускал, сочувственно смотря в глаза. — Кайкапы реагируют на любое движение в воде.
Арман отпустил Пита Андреса и отошел. К толстяку подскочили два стражника и свесили его над бассейном вниз головой. Тот закричал и замахал руками.
— Макните.
Стражники спустили толстяка чуть ниже. Тот невольно замолотил руками по воде. Беспорядочно метавшиеся кайкапы замерли и бросились к этой части бассейна.
— Поднимайте.
Стражники стали вытаскивать Пита обратно. Натужно, с кряканьем.