До его комнаты не дошла, выяснилось, что его положили в кабинете князя, куда уже вызвали княжеского же лекаря. Широкие окна кабинета выходили на Арену. Огромная кровать из резного эбенового дерева стояла под ними и смотрелась бы более уместно в роскошной спальне, чем в кабинете, но, с другой стороны, князь здесь не столько работал, сколько пил и отлеживался. Оливия подошла и охнула. На кровати лежал Арман. Совершенно белый, с забинтованной рукой и чужим незнакомым лицом. Свежий вздувшийся шрам шел через половину лица. Губы будто взорвались, нижняя держалась на тонкой нитке кожи и свисала до самой шеи, обнажив осколки зубов.
— В подвале нашли. Полз по коридору. Дополз до нового писаря и схватил за ногу. Тот бедолага так перепугался, что до потолка подпрыгнул. Наверное, он его звал перед этим, но писарь глухой и не слышал шепота, — капитан-командор сидел у изголовья.
— Что случилось?!
— Никто не знает. Отправил несколько человек проверять подвалы, но там такой лабиринт, что найдут что-нибудь или нет, неизвестно. Когда игра закончится, прочесывать отправлю всех.
— Он выживет?
— Доктор говорит, что да. Заштопал, перевязал, влил в него что-то, потом князь велел прислать своего лекаря, казарменный пожал плечами и ушел. Сейчас должен прийти другой.
— Подвал. Раны от оружия. У вас есть какие-то мысли, что могло произойти?
— Голову себе сломал. Ничего предположить не могу. Он же не один исчез. С ним еще пяток ребят был. Может найдем кого, спросим.
Арман застонал открыл глаза. Оливия подошла, погладила по щеке. Осторожно, чтобы не задеть шрам. Арман моргнул, увидел Оливию, попытался улыбнуться, но болезненно сморщился. Заметил в ее глазах жалость и что-то промычал.
— Что? Я не пойму.
Тот снова промычал.
— Милый, я не пойму, все равно. Тебе не надо ничего говорить. Береги силы, лежи.
Арман задергался и повторил.
— Просит зеркало, — пояснил Бонавентура.
— Не надо тебе зеркало милый. Лежи, отдыхай.
— Арман, ты можешь сказать, что случилось? Кто тебя так? Где остальные ребята? — Бонавентура подошел ближе.
Арман замычал громче, с ненавистью. Изо рта пошла слюна. Поднял голову и исступленно прорычал:
— Эгхик!
«Р» он выговаривал плохо, сильно картавя.
— Какой Эрик?!
— Он шдесшь!!
— Нет здесь никакого Эрика. Только я и Оливия. О чем ты?
Арман приподнялся сильнее, попытался еще что-то сказать, но изо рта пошла кровь и он снова упал головой на подушку.
— Вот черт, — ругнулся Бонавентура, вышел в коридор и закричал:
— Да где этот лекарь?!
— Что у вас там происходит? — Эрик ткнул пальцем на Арену.
— Демонстрация возможности единственного и невероятного осадного орудия, — объяснил Тарант.
— Публике демонстрируете?
— И публике и покупателям, — князь показал на Лоренса с Бартаелем.
На Арене зашипел паровой котел. Шнек пришел в движение, подавая ядро к праще.
— Хитро, — одобрил Эрик и снова повернулся к Таранту, — когда приведут пацана, дашь стражнику приказ, чтобы всех остальных полосатиков увел из коридора. Туда, на Арену. И тех, что у входа. Скажешь, что для обеспечения безопасности.
— Безопасности чего?
— Он такого вопроса не задаст. Просто прикажи уверенно.
— Зачем?
— Я тебя еще не отучил идиотские вопросы задавать?
Тартан опустил глаза.
— Потом мы все вместе пойдем в ее «покои», — Эрик кивнул на Валери. — А уж оттуда, мы с пацаном сами.
— Вы все-таки нас убьете?!! — испуганно спросил Лоренс.
— Тебя да! Если еще раз рот откроешь. Успокойся, шучу, — добавил Эрик, увидев расширившиеся глаза Лоренса. — Свяжу, и больше вы нас не увидите.
— А зачем вам этот мальчишка?
— Он мой друг.
Снаружи к шипению прибавился скрип и восхищенный крик толпы. Эрик обернулся на шум и тоже не сдержал изумленного возгласа:
— Ого! Вот это мощь! Куда полетел снаряд?
— В море. Это демонстрация, — ответил Тарант.
— А если в корабль какой попадете?
— Там нет торговых путей. Там вообще ничего нет. Несколько рыбацких островков к северу, но их лодки там не ходят.
— А почему так долго заряжается? — спросил вдруг Бартаэль, — тот, что вы нам показывали позавчера, стрелял на сумасшедшей скорости.
Купец в любых обстоятельствах купец.
— Те снаряды весили двести фунтов. Заряжающие их вручную в петлю клали. Эти же весят почти пятьсот фунтов каждый. Поднять их может только механизм. Подает на шнек. Тот подводит ядра к праще. Даже заряжающие не нужны.