— По идее, вас надо было распределять, кого-то сразу в камеру отправить, кого-то готовить к конкурсу, но говорю же, сегодня все наспех. Так что правильно распределять вас будем только завтра, — вдруг, как будто услышав мысли Эрика, произнес Арман. — Сегодня отбор. Самых дохленьких сейчас, а вот ближе к вечеру будет уже представление поинтереснее. «Догонялки» закончатся, начнутся «жмурки».
Эрик уже второй раз слышал про жмурки, но от вопросов воздержался. Не хотелось разговаривать с этим Арманом. Никто из заключенных тоже ничего не спросил. В данный момент они завороженно наблюдали, как стеклянный шар, полный красной воды уносил беснующегося кайкапа наверх. Красные струйки стекали по блестящему на солнце стеклу вниз. На арену выскакивали бойкие ребята в бирюзовых с красным мундирах и золотым шитьем. Бодро терли лужи, а над их головами шестерни подкатывали новые мраморные бассейны.
— Это лишь начало. Так, для затравки. Больше порадовать любителей азартных игр, чем широкую публику. У нас здесь, чем дальше, тем интереснее. Вам предстоят интереснейшие приключения. — Все-таки этот Арман скотина. Первое впечатление о нем, можно считать верным.
За последний час на Арене погибло двенадцать человек. Эрик чего уже не навидался в этой жизни, но полные ужаса глаза этих несчастных врезались в память надолго. Десяти удалось выжить. В этом зале они уже не появлялись. Эрик еще раз окинул взглядом зал. Пленных намного больше, чем стражников. Но не вариант. Ни оружия, ни решимости. Напуганы до предела. Все связаны — петля на шее, соединенная с руками. Какое тут к черту восстание. Во всяком случае, не сейчас.
Эрик отошел от окна и постарался затеряться в толпе. Крейклинги, как их называли, под надзором Армана вытаскивали тех, кто пожиже. Отбор. Эрик дохляком не был, но рисковать не хотелось.
Вечерело. Солнце покрасило стены Арены розовым. Столбы и снующие по ним бассейны, трубы и шары стали четче видны в прохладном воздухе. Последнего игрока вытаскивали из бассейна крейклинги, так как он вцепился в бортик и не сводил глаз с перегородки, отделяющей его от кайкапа.
— Перерыв, — объявил Арман, и повернулся к «артистам». — Эй! Дерзкий и шепелявый. Ты только что рядом стоял. Прячешься что ли? Зря. После перерыва пойдешь знакомиться с ареной. Как и она с тобой. Постарайся ей понравится. Если повезет, то она продлит общение с тобой на какое-то время.
Глава 4
Курти трясло. Он сидел в углу, запустив руки в мокрые волосы уставившись в одну точку перед собой. И это только начало?! Вспомнилось, как тварь прошла у него над головой и затрясло сильнее. Зубы у нее жуткие, но хуже всего был запах. Резкая вонь сырого мяса. Елова вдруг показалась родным, милым домом. С грязным снегом, черным дымом рыбной копоти в сером небе. Мордобоем и голодом. Но зато никто тебя не сожрет.
— Есть будете? Проголодались наверное?
В зале их сидело двенадцать человек. Выживших. Все подняли головы.
— Тех, кто там остался, потом кормить будут. Вы у нас победители сегодня, так, что не отказывайте себе ни в чем. — В комнату вошла молодая женщина. Рыжеволосая, в красном платье, под белым фартуком. На голове треугольный чепец, спускавшийся до плеч. За девушкой вошли несколько подростков в вычурных бирюзовых камзолах. В руках подносы, миски, кувшины. По комнате разнесся теплый съестной запах.
Как после такого можно есть?
— Выбирайте сами что хотите.
Какая приветливая. Курти ее возненавидел. Здесь нельзя быть приветливыми! Это ненормально. Они все враги ему. И есть он не будет.
В ноздри ударил запах жареного. Над столом в центре комнаты поднимался пар. Рот наполнился слюной. Запах был незнакомый, но вкусный. Невероятно вкусный. Ноги подняли его сами. Остальные тоже потянулись к столу.
Казан с тушенным мясом и бобами в центре стола. Рядом жареная треска, печеная форель. Поднос с рубленной капустой и луком. В больших мисках ливерная колбаса, бычьи языки, сыр, галеты, нарезанный хлеб. Кувшины с душистым терпким запахом. Деревянные тарелки, чаши и ложки горкой.
Самый вкусный обед в своей жизни Курти ел в двух шагах от того места, где час назад чуть было сам не стал обедом. Все, конечно, плохо. И впереди только страх с небольшой примесью надежды. Но сейчас рот был набит сочным мясом, хлебом, бобами. Это каждый день так будет?!