— Сколько людей они берут? — спросил Эрик.
— Когда как. Я не знаю, какой конкурс будет и сколько на него людей надо. Обычно одно и то же — догонялки да жмурки. Человек десять-пятнадцать в день. Половина, как правило, не возвращается.
— Но если это целый год длится, то нас здесь не хватит.
— Не год, сезон. Но и не это важно. Думаешь, кроме нас больше никого не будет? Люди все время прибавляются. В прошлом году, еще одну камеру заполняли, так как игроков было полно. Это только начало. Рабов много, скоро пленных малагарцев подтянут.
— А если…
— Ты дальше слушай. Догонялки — жмурки, это в будние дни. А вот по выходным они масштабные представления устраивают. Публика побогаче, билеты дороже. Тут и морские бои разыгрывают и театральные постановки, где актерам, это мы с тобой, изображают героев древних северных сказаний.
— Зачем?
— Даже я понимаю, а ты такой сообразительный не допер? Публике нужно зрелище. Неинтересно, когда умирают просто так. А вот под музыку и в костюмах. На пари, кто умрет первым и как! — Карел откинулся назад, — что я тебе рассказываю? Сам все увидишь. Если доживешь.
Эрик соображал.
— Какой сегодня день недели?
— Понедельник. Открытие всегда в выходные. То есть вчера.
— Значит, сегодня уведут десять или пятнадцать человек?
— Скорее всего. Хотя могут что-нибудь грандиозное замутить. Я не знаю, что у них в голове. Тогда больше. Но вряд ли. Рано.
— Когда крейк… Эрик запнулся, — эти «линги» придут? Точное время.
— Точного времени нет, но примерно через два-три часа.
— Почему так рано? До вечера далеко.
— Не так уж и далеко. Переодеть, подготовить, накормить нормально. Хотя перед встречей с этими тварями ничего в глотку не лезет. Хлеб, сыр и вино. Вино, правда, все пьют…
— Но вечер…
— Вечер, я так сказал. Для понимания. Начинается все еще засветло. Это вчера открытие, поэтому торжественно и поздно. С сегодняшнего дня это обыденное дело. И прибыльное.
— Прибыльное?
— Ставки, парень.
— Ставки, ну да, — Эрик осмысливал услышанное, — итак, у нас около двух часов?
— Ну да. Что ты так встрепенулся? Теперь, когда знаешь, сиди подальше и все.
— Все равно ты рано.
— Могут и через час прийти. Всякое бывало.
— Час, — повторил Эрик.
— Час, — кивнул Карел.
— Час, — низким, с хрипотцой голосом, произнес кто-то сзади. Послышался мелодичный перезвон колокольчиков.
Эрик удивленно оглянулся, Карел тоже наклонил голову, разглядывая говорящего.
Перед ними стоял карлик. Тот самый, который прыгал и ругался у входа в цирк, когда их только привезли. Хальдор, — так, его назвал Арман. Глаза выпучены и пристально, с голодной радостью смотрящие на Эрика. Колпак с бубенцами он держал в руках и мелко пританцовывал. Колокольчики еле слышно позвякивали. С мокрой лысины стекала вода.
— Час! — торжественно повторил карлик и улыбнулся, показав неровные зубы. Эрик смотрел на него, вновь испытывая странное чувство, что что-то не то, но, пока, еще не осознавая, что именно. Эрик обратил внимание на одежду карлика, с которой стекала вода.
Почему он мокрый?
— Если есть немного еды, дай ему, он отстанет, а то может долго за тобой ходить, — Карел говорил буднично, — его вроде здесь не кормят.
Эрик морщил лоб.
— Подожди… Я не помню, чтобы он был в камере прежде. Когда эти ушлепки места распределяли. Я, конечно, не всех помню, но уж такого бы запомнил.
— Час! — радостно и полушепотом, будто сообщая важную тайну, снова повторил Хальдор, не отрывая от Эрика взгляда.
— Его и не было. Из бассейна иногда вылезет и шляется по камере.
— Из бассейна?
— Ну да, видишь мокрый.
— Он что — живет в бассейне? Как там можно жить?
— Нельзя там жить и не живет он там. Все эти бассейны связаны между собой. Никто не знает, где он живет. Кажется при крейклингах. Он для них то танцует, то кривляется. Им смешно, они и прикармливают.
— Бассейны связаны между собой?!
— Да… О-о-о-о… стоп, оживился. Ничего не выйдет.
— Не выйдет?
— Я же вижу, ты уже решил по этому бассейну смыться отсюда. Буквально. Там решетки везде в туннелях. И замки на них. Уже пытались в прошлом году. Без ключа не получится. А отмычку не подобрать. Во-первых, отмычек нет, во-вторых, там не поместится, решетка далеко в туннеле стоит. Только мелкий сможет орудовать, в-третьих, чем-то дышать надо.
— А как тогда он?
— Да ты посмотри на него. Он меньше тебя в четыре раза. К тому же он складной.
— Я не понимаю, что значит складной.
— Да то и значит, — гибкий. Причем такой гибкий, что его складывать можно. Он цирковой раньше был, я слышал. Пока с ума не сошел.
— Почему он сошел с ума?
— А он бывший артист. Выступал в настоящем цирке. Акробатом. Потом сюда как-то попал. И снова стал артистом, уже как мы с тобой. И уже здесь, на каком-то конкурсе, навидался тварей и спятил. Как выжил, не знаю. Но его с тех пор в шуты и определили. Колпак этот. Он ходит, почти не говорит ничего сам. Только повторяет. Вот как сейчас про «час».
— Час, — радостно повторил Хальдор.
— Из своего у него только одно слово, после того конкурса, где он спятил, — Карел одними губами, беззвучно произнес слово.
— Рвать? — переспросил Эрик.
Карел закатил глаза.
— Рвать!!!! — завопил Хальдор. Кричал карлик бешено и самозабвенно.
На них стали оглядываться.
Эрик смотрел на Хальдора внимательно, не обращая внимания на крик. Потом повернулся к Карелу.
— Говоришь, пытались уйти по бассейну, но там решетки. Ты сам пытался или слышал от кого-то?
— Слышал и видел. Да ничего сложного. Нырни, если хочешь и взгляни. Здесь неглубоко. Но поверь, сквозь них не протиснутся.
Эрик все еще пытался сообразить, как можно использовать полученную информацию, не желая расставаться с идеей. На пол упала еще одна тень.
— Я слышал, сказали, что его не кормят? — осторожный голос паренька становился знакомым.
— Отвали, — Эрик командовал привычно и грубо. Не до разговоров сейчас.
Паренек отошел. Но недалеко, обогнув нары подошел к Джусу и повторил вопрос.
— Не знаю и мне плевать. С чего я вообще с тобой разговаривать должен? Щенок, — голос Джуса звучал близко. Значит и их разговор с Карелом он тоже слышал.
— Для чего эти бассейны? — Эрик продолжал спрашивать Карела.
— Не знаю, — пожал плечами тот, — для освещения. Во всем здании так. Я заметил, свет из окон всегда на воду попадает, где бы солнце ни находилось. Но это моя догадка.
— Рвать! — карлик уже не кричал, а тихонько пропел это слово. Он пританцовывал, не сводя с Эрика глаз.
— Возьми, — рядом с ними опять стоял паренек. Он протягивал карлику галету. Надо полагать со стола, что полагался победителям.
Хальдор переключил внимание на парня, осторожно протянул руку к хлебу и просиял, когда тот оказался у него в руках. Тоненько что-то заверещал, и забился в угол между стеной и кроватью. Счастливо грыз, подставив руку лодочкой, чтобы не терять крошки.
— Теперь за пацаном ходить будет, — сказал Карел и откинул голову назад.
— Что за час? О чем мать вашу, толковище?! Впадлу такие терки. Собрались в углу и пургу мете. Гнилой это базар! — новый собеседник говорил жестко, но гнусаво.
Эрик криво усмехнулся и обернулся на Жака.