Я освобождаю на столе место. Сюда ляжет все, что уйдет со мной в новый год.
Я придвигаю к столу корзину. В ней останется все, что должно остаться.
Два предмета уверенно ложатся на чистое пространство. Записная книжка и авторучка. Уже много лет они кочуют из кармана в карман. Из года в год. Прежде с ними третьей путешествовала расческа, но она мне уже, к сожалению, не нужна.
Маленький календарик. Он всегда ложится в корзину. Триста шестьдесят пять дней, которые никогда не повторятся. Красные кружочки дней рождения. Я переношу их на новый календарь. Не все. Некоторые исчезнут. Как исчезли адреса из записной книжки. Как забылись глаза и волосы.
Билеты… Трамвайные, троллейбусные, автобусные. Маленькие доказательства большого уважения к общественному порядку. Счастливый билет… Впрочем, сейчас это подтвердить невозможно: цифры совсем стерлись. Она была не очень сильна в математике. Может, она и ошиблась. Может, сумма первых трех цифр не равна сумме последних. Но все равно билет не может не быть счастливым, раз его мне дала она. Иначе как я найду ее в новом году?
Старинная монета, медная, тяжелая. Она помогает мне решать сложные жизненные проблемы. Пойти в кино или пойти спать? Заказать омлет или яичницу? Я щелчком подбрасываю монету: «орел» или «решка»?.. Метод не очень научный, но избавляет от лишних размышлений.
Два письма из двух журналов — рецензии на мой рассказ. Один рецензент скорбит: «Литературные достоинства погубила избитая тема». Другой сокрушается: «Даже свежая, оригинальная тема не может скрыть литературную слабость». Очень люблю наших критиков за умение по-разному, но одинаково верно смотреть на вещи. Ведь в главном они сошлись: рассказ не напечатали.
Гора в корзине растет. Меня это всегда огорчает. Так сказать, все тщетно, все преходяще… Впрочем, при небольшом умственном напряжении можно предложить другую трактовку. Более утешительную, даже зовущую: Мы берем с собой в новый год только лучшее, сметая в корзину старье и хлам!»
Бодрая формулировка придает силы. Я решительно сметаю со стола кучу билетов. В кино, театры, пригласительные билеты… За каждым из них — целый вечер. Радостный или убитый. Убитых, пожалуй, больше.
Кредитная справка. Телевизор сгорел еще в августе. Кредит заканчивается только в феврале.
Пуговицы, вырванные «с мясом». Шесть штук. В новом году их будет больше. Я получаю квартиру, и мне придется ездить в троллейбусе с пересадкой.
Много заметок, начинающихся словами «сделать», «написать», «решить». В новом году мне придется писать те же слова. К сожалению, и дела те же.
Описание гимнастики йогов. Отличные ребята эти йоги. Время от времени они проверяют свои взгляды на жизнь, становясь на голову. Это дает им возможность увидеть многие вещи повернутыми с головы на ноги.
С йогами связана моя красивая мечта — делать зарядку. Кто-то из классиков-юмористов сказал: «Самое легкое дело на свете — бросить курить. Лично я бросал семьдесят два раза». Классиков я уважаю. Но все же мне кажется, что самое легкое — начать делать зарядку. Лично я начинал сто сорок четыре раза. Начну и в новом году. По традиции. Но Василий Алексеев и другие чемпионы могут спать спокойно.
…Я всегда с волнением ожидаю минуту, когда на столе останется последний предмет. Куда он отправится? В новый год или в корзину? Для меня это символично.
Сегодня мне повезло. Последним остался гривенник. Потом я открываю шампанское. Наливаю в бокал. Подхожу к окну. Тихонько чокаюсь о стекло со всеми, кто идет по улице.
Таинственно звенит хрусталь…
С Новым годом!
Лутфулла Кабиров
Пусть вся махалля знает
Спросите в нашей махалле — как найти Анварака? И вас обязательно переспросят:
— Какого? Того, что в прошлом году за границу ездил, или у которого внук родился?
Ничего удивительного в этом нет. Каждый в нашей махалле имеет такую приставку-характеристику. И уж ни с кем другим его не перепутаешь. Есть, например, Джура, который на свадьбе пять баранов зарезал, есть Ходжинияз, у которого уши торчат…
Когда Акмаль стал моим соседом, его стали называть Акмаль, который переехал в нашу махаллю».
Ему это прозвище не понравилось. Но людям не прикажешь называть себя по-другому.
Как-то мой сосед зашел к Рашид-бобо, у которого крыша дома красная, и объявил:
— Покупаю машину!
— Какую? — поинтересовался Рашид-бобо.
— «Запорожец».
— «Жигули» лучше, — авторитетно сказал старик, — или «Москвич»…
— На такую машину у меня денег не хватит… — простодушно признался Акмаль.
Он купил заветный «Запорожец».
И теперь про него в махалле говорят: «Акмаль, у которого денег нет».
Александр Каневский
Смелый почин
Я зашел в театр повидаться с главным режиссером, своим бывшим одноклассником. Застал его мрачным и удрученным.
— В чем дело? — спросил я.
— Театр горит. Причем постоянно: зимой и летом, утром и вечером, в будние дни и в выходные.
— А вы принимали какие-нибудь меры?
— Еще бы! Пробовали хвалить спектакли в газетах — это отпугнуло зрителей еще больше: пробовали ругать — не помогло. Продавали билеты в рассрочку, потом в кредит, потом давали бесплатно, потом доплачивали — не идут!
Я положил ему руки на плечи, посмотрел прямо в глаза и спросил:
— Скажи правду: ты можешь поставить хороший спектакль?
— Не могу, — твердо и уверенно ответил он. — А план выполнять надо!
Мы беседовали в театральном буфете. За соседними столиками сидели и пили пиво несколько случайно попавших в театр иногородних зрителей. Прозвучал звонок, извещавший о начале нового действия, — зрители продолжали сидеть.
— И так всегда, — пожаловался мой друг. — Если и забредут в театр несколько человек — после первой же картины убегают в буфет, и отсюда их трактором не вытащишь… Как быть дальше — не представляю!
И вдруг меня осенило:
— А ты попробуй буфет перевести в зрительный зал, а зрительный зал — в помещение буфета.
— Гениально! — закричал мой друг. — Просто и гениально! Вот что значит — человек со стороны!
Через месяц я снова заглянул к нему в театр. У кассы толпилась очередь. Висело объявление: «Свободных мест нет. Принимаются предварительные заявки от отдельных лиц и коллективов».
Моя идея была полностью реализована и творчески разработана.
В зрительном зале стояли ряды столиков. Ложи были оборудованы под отдельные кабинеты. За кулисами устроили кухню. Расширили ассортимент, придумали фирменные блюда. Каждое блюдо подавалось после третьего звонка и пользовалось неизменным успехом. Из зала часто слышались крики «Браво!», «Бис!». Вызывали поваров, вручали им цветы.
На кухне готовились специальные лакомства для детей, имелись комплексные и диетические обеды. В театр потянулись пионеры и пенсионеры.
В праздничном, нарядном фойе висели фотографии официантов. У входа вместо афиш красовались художественно оформленные меню.
В антрактах между первым, вторым и третьим актами посетители могли пройтись в бывший буфет и перехватить кусочек спектакля.
Театр быстро приобрел собственное лицо и легко конкурировал с соседними ресторанами.
— Я счастлив!.. Я окрылен!.. — Мой друг благодарно тряс мне руки. — Спасибо тебе! Впервые за всю жизнь я ощутил свою полезность обществу.