Касс был любим своей бандой, в этом не было никаких сомнений. Он был лучшим, что случилось со «Жнецами» с тех пор, как они были сформированы братьями Д'Ат три поколения назад, и всего за полтора года в качестве их лидера оказал большее положительное влияние, чем все правление Зейна Д'Ата.
Поэтому неудивительно, что его смерть была отмечена полноценной похоронной процессией, в то время как другие павшие лидеры банд едва ли получали свидетельство о смерти.
Я не должна была этого допускать. Он открыто нарушил одно из моих самых строгих правил и поплатился за это. Предателей не следует чтить. Но когда Роуч попросил у меня разрешения провести похороны, я не смогла отказать. Как я могла? Касс был... Черт.
— Нам не следовало быть здесь, — пробормотал Зед себе под нос справа от меня. Он был хорошо вооружен - как и почти все остальные в часовне, - и его острый взгляд непрерывно сканировал враждебную толпу вокруг нас.
— К черту это, — прошипел Лукас с другой стороны от меня. — Аид может идти, куда ей, блядь, захочется. И она хочет быть здесь. Так что заткнись нахуй.
Мы с Зедом повернулись, чтобы посмотреть на Лукаса, но он просто вздернул подбородок и снова сосредоточился на плачущей женщине, стоявшей у входа в часовню и рассказывающей историю о каком-то жестоком бывшем, от которого ее спас Касс.
Лукас так сильно изменился с тех пор, как Чейз забрал его месяц назад. Он всегда был зрелым для своего возраста, но пытки, которым он подвергся от рук моего бывшего, ожесточили его, погрузили его глубже в мой мир. Как бы сильно я ни сожалела об этом... Чего я не делала. Так как, каждая новая грань личности Лукаса, которая появлялась, только сильнее цепляла меня.
Я не произнесла ни единого чертова слова за всю службу, сидя на жесткой деревянной скамье с прямой, как доска, спиной и в безукоризненном черном платье. Но внутри у меня был полный беспорядок. Каждый обвиняющий косой взгляд - «Жнецов» - заставлял меня заново переживать тот момент, когда я застрелила одного из мужчин, в которых была так опасно влюблена.
Снова и снова на протяжении всей его похоронной службы я видела, как нажимаю на спусковой крючок пистолета Зеда. Я видела, как пули попадают в цель. Я видела брызги крови, разбитые винные бутылки с каберне совиньон, разлившиеся по каменному полу, когда широкое тело Касса врезалось в стеллажи позади того места, где он сидел.
Мои ногти оставили кровавые следы на ладонях, когда я притворялась, что слушаю проповедь священника «Жнецов», который бубнил о Божьей воле, в то время как все, что я могла видеть в своем воображении, было кровавым месивом, которое мои пули разворотили в теле Касса. Я глубоко сглотнула, вспомнив боль обвинения в глазах Зеда и Лукаса, когда Чейз наконец покинул подвал. Это было почти так же больно, как застрелить Касса в первую очередь.
Мне нужно было моргнуть пару раз, когда люди начали собираться вокруг меня, и вернутся в настоящее. Шестеро покрытых татуировками «Жнецов» подошли к передней части часовни и подняли гроб Касса, их лица были искажены горем, когда они взваливали его на плечи.
Большая часть прихожан вышла из часовни вслед за несущими гроб, женщины причитали и рыдали, а также несколько крутых мужчин-гангстеров с покрасневшими глазами. Судя по тому, на что я обратила внимание, служба была хорошей.
— Аид, сэр. — Недавно назначенный лидер «Жнецов» неуклюже приблизился, склонив голову в знак уважения. — Спасибо, что разрешили это.
Я не доверяла своему голосу, поэтому просто одарила его натянутой, холодной улыбкой, от которой ему, казалось, стало еще более неловко. Бедняга был брошен прямо в пропасть, ведь его назначили заместителем Касса всего несколько недель назад. Впрочем, он мог с этим справиться. Он был умен.
— Э-э, я, конечно, подам официальную просьбу о встрече с вами на этой неделе, сэр, — продолжил он, проводя рукой по своей татуированной шее. — Но я просто хотел заверить вас, что... что я позабочусь обо всем. «Жнецы» верны вам, сэр.
Я знала, о чем он говорит. Он хотел, чтобы я знала, что он гарантирует, что доступ Чейза к сети распространения наркотиков Шедоу-Гроув будет надежно перекрыт. Какие бы связи он ни установил через Касса, они оборвались, и Роуч сделает все возможное, чтобы ни одна крупица PCP не была продана в Шедоу-Гроув.
— Смотри, чтобы так и оставалось, Роуч, — сказала я ему ледяным тоном. — Ты видел, как я действую с предателями, а Касс мне действительно нравился. — Преуменьшение века.
Однако Роуч понимающе кивнул, и это все, что имело значение. — Я разберусь с этим, — заверил он меня. — Еще раз спасибо. — Он указал на почти пустую часовню. — Это много значило для «Жнецов». Вы присоединитесь к нам на поминках?
Я покачала головой, уже отчаянно желая убраться к чертовой матери подальше от нездоровой, гнетущей атмосферы, которая только и делала, что заставляла меня чувствовать себя Богом Смерти, в честь которого я себя назвала.
— Нет, — ответила я. — Не думаю, что я была бы желанным гостем. Мы можем обсудить дела на следующей неделе в моем кабинете; пожалуйста, позвони и запишись на прием.
— Понял, сэр, — быстро ответил Роуч, достаточно умный, чтобы не желать больше болтаться без дела. Он вежливо кивнул Зеду и Лукасу, затем вышел из часовни вместе с последними присутствующими.
Я слегка вздохнула, чувствуя, как груз ответственности тяжелее, чем когда-либо, лег на мои плечи. Иногда, большую часть дней, я чертовски ненавидела себя за то, кем я была. Я ненавидела свое положение, свою власть, свою тщательно созданную репутацию, которая была так прочно построена на страхе и насилии. Я ненавидела себя.
Лукас взял меня за руку, но я отдернулась от его прикосновения. Мои руки все еще были липкими и мокрыми от крови Касса, независимо от того, сколько раз я мыла их с той ночи. Я все еще чувствовала жар его окровавленной плоти под своими голыми руками, когда отчаянно пыталась остановить кровотечение после ухода Чейза... Я все еще чувствовала жгучие дорожки моих собственных слез на щеках, когда использовала собственную рубашку в качестве компресса.
— Пойдем, — тихо пробормотал Зед. Его прикосновение к моей пояснице было легким, как перышко, этого было достаточно, чтобы вернуть меня в настоящее и заставить двигаться. Он понимал, о чем я думаю, и мне не нужно было ему ничего говорить.
Мы втроем молча вышли из часовни и забрались в "Audi" Зеда. Роуч слегка помахал нам рукой, когда мы выезжали со стоянки, но я думаю, что он был рад нашему отъезду. «Жнецы» обвиняли меня в смерти их лидера, и это было справедливо. Я была той, кто выстрелил из пистолета, даже если он сам напросился на это. Они знали о цене, которую должны заплатить те, кто переходит мне дорогу, и Касс был далеко не первым главарем банды, от которого я избавилась.
В сумочке зазвонил телефон, и я вздрогнула от этого звука. Тяжело сглотнув, я достала его. Мне нужно было взять себя в руки, иначе Чейз, скорее всего, застал бы меня врасплох.
Я слегка нахмурилась, увидев номер вызывающего абонента, и приняла вызов.