При этих словах голова девушки слегка приподнялась, ее плач перешел в беззвучные рыдания, и я поняла, что задела нужную струну. Но теперь, когда я могла лучше разглядеть ее лицо, я могла понять, просто насколько она была молода. В лучшем случае, семь или восемь.
Подавив весь ужас от того, что могло с ней случиться, я изобразила свою самую лучшую безобидную улыбку и протянула ей руку. — Ты пойдешь со мной? Я хочу отвести тебя в безопасное место.
Она колебалась, и я, блядь, не винила ее. Но тиканье в моей голове становилось все настойчивее с каждой секундой. Потерявших сознание девочек было бы легко переместить, но я не хотела, чтобы эта кричала и дралась, если мы будем двигать ее силой. Этот звук не только привлек бы внимание, но и напугал бы ее до чертиков, а я подозревала, что она и так уже достаточно натерпелась.
— Послушай, я буду честна с тобой. Люди, которые привезли тебя сюда? Возможно, они вернутся, но я не знаю когда. Я хочу вытащить тебя отсюда до того, как они это сделают. Ты доверишься мне? — Это был важный вопрос - я знала это лучше, чем кто-либо другой. Но иногда тебе просто нужно было рискнуть и надеяться на лучшее.
Бровь девушки изогнулась, и ее взгляд переместился на лежащих без сознания девочек. — А как насчет...
— Они тоже, — пообещала я с еще одной ободряющей улыбкой. — Я хочу вывести вас всех целыми и невредимыми. Пожалуйста...
После очередного колебания она тяжело шмыгнула носом и потянулась, чтобы взять меня за руку. Облегчения, нахлынувшего на меня, было достаточно, чтобы у меня подкосились колени, но я просто как можно мягче вытащила ее из угла и поспешила в коридор, где Алекси и Зед разговаривали по своим телефонам.
Увидев их, девочка вскрикнула и съежилась у меня за спиной. Я тут же обругала себя за то, что не предвидела этого, но инстинктивно присела и обняла ее.
— Все в порядке; эти двое - мои друзья, — сказала я ей, пытаясь успокоить, когда она прильнула к моей шее. — Никто больше не причинит тебе вреда. Я обещаю. Никто.
Как, черт возьми, я собиралась выполнить это обещание, я понятия не имела. Я могла защитить этого ребенка, пока она была на моей территории, но что потом? Более того, почему я придавала этому такое чертовски личное значение? Я должна была просто позвать своих Волков, чтобы разобраться со всем этим, и все же я была здесь, и обнимаю грязного, заплаканного ребенка.
— Босс, — тихо позвал Алекси. — Транспорт почти на месте. Расчетное время прибытия две минуты до южных ворот.
Я понимающе кивнула ему, в животе у меня все сжалось от беспокойства, когда я подумала о том, что произойдет, если этих девочек заберет грязная полиция. Они никогда не попали бы ни в одно агентство по защите детей. Их передали бы обратно скользким сообщникам Чейза для продажи на рынках мяса.
— Как тебя зовут, милая? — Тихо спросила я девочку, чувствуя, как ее пальцы перебирают мои волосы. Теперь она обвилась вокруг моей шеи и, казалось, не собиралась отпускать.
— Диана, — прошептала она в ответ, уткнувшись маленьким личиком мне в шею. — Но моя сестра называет меня Диди.
Мило. Диана была римской версией Артемиды, богини охоты. Интересно, знала ли об этом Диди.
— Хотя мне это не нравится, — добавила она тихим, сердитым голосом. — Моя сестра злая.
Улыбка изогнула мои губы, и я вздохнула. — Я пойду с Дианой вниз встречать машины, — сказала я Зеду и Алекси. — Переместите этих девушек туда как можно быстрее. Мы не можем снова быть застигнутыми врасплох. Если ты не справишься с этим заданием, это станет твоим концом, Алекси.
Это было нечестно с моей стороны; он так же, как и я работал на время. Но, черт возьми, честно. Люди работали усерднее, когда были должным образом мотивированы, и Алекси сейчас позарез нужно было произвести на меня впечатление.
Он понимающе кивнул, и я подняла Диану на руки, вставая. Она была легкой, как перышко, и так я смогла бы вытащить нас из этого дерьма быстрее, не задерживаясь для того, что бы она не отставала.
— Дар... — Зед двинулся было за мной, но я протянула руку, чтобы остановить его.
— Останься здесь и помоги. Там еще восемь девочек, которых нужно спасти. Спаси их. — Мой тон был жестким, но Диана только крепче прижалась ко мне. Черт, я пугала ребенка.
Зед натянуто кивнул, и я поспешила обратно к лестнице, по которой мы вошли. Когда мы добрались до вершины, я шепнула Диане, чтобы она молчала.
Каким-то образом мне удалось высвободить пистолет и, придерживая ребенка одной рукой, я осмотрела территорию, убедившись, что мы одни, прежде чем помчаться через комплекс. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что она заставила меня надеть кроссовки вместо каблуков, когда мы выходили из дома, потому что это чертовски облегчало пробежку с пассажиром на шее.
Когда я приблизилась, к южным воротам подъезжали три темных фургона, и я узнала номера «Лесных Волков». Из каждого фургона вылезли по два здоровенных мужика, и я кивнула головой Бульдогу в знак признательности. Без его подсказки мы бы никогда не узнали, что эти девочки были там спрятаны.
— Комната для допросов, — сказала я им. — Быстро и тихо. Я хочу, чтобы все убрались до того, как копы получат свой гребаный анонимный звонок.
Все мужчины пробормотали что-то в знак понимания и направились в ту сторону, откуда я пришла. Только Бульдог остался позади, молча предлагая забрать у меня Диану. Я попыталась передать ее ему, но в тот момент, когда она напряглась и запустила руки в мои волосы, я поняла, что это не сработает. Бедняжка была напугана до смерти и вцепилась в меня как в своего спасителя.
— Все в порядке, — пробормотала я. — Я останусь; иди помоги ребятам. Я хочу, чтобы вы все вернулись сюда меньше чем через пять минут.
Это были выдуманные временные рамки, но они донесли мою точку зрения. Бульдог понимающе хрюкнул и вприпрыжку скрылся в темноте, удивительно тихо для такого громоздкого чувака.
Оставшись одни, я открыла боковую дверь одного из фургонов и села на ступеньку, держа Диану у себя на коленях. — Мы одни, — тихо сказала я ей. — Мои друзья собираются вытащить всех остальных девочек, а потом мы отвезем вас в безопасное место.
Малышка слегка ослабила хватку, приподняв голову ровно настолько, чтобы осторожно осмотреться. Когда она убедилась, что я сказала правду, она осторожно слезла с моих колен и вместо этого села рядом со мной. Теперь все слезы исчезли, сменившись упрямой решимостью, с которой я могла работать.
— Что потом? — спросила она, моргая и глядя на меня. Ее лицо было грязным, а волосы сальными и спутанными, как будто ей слишком долго отказывали в душе. Ярость вскипела в моей крови, и я живо представила, что бы я сделала с людьми, ответственными за ее заключение - и с ее гребаной семьей, если бы они действительно продали ее сознательно.
— Тогда... — Я ответила, все еще представляя жестокие, беспорядочные убийства, — тогда мы решим, что делать. Но я обещаю тебе, малышка, никто не причинит тебе вреда.
Она долго смотрела на меня, потом кивнула. Вот так.