Эта дурацкая записка, наряду с его добротой ко мне, заставляет моё сердце биться сильнее, и я бегу вверх по лестнице, чтобы прихватить свой телефон.
Отправленный ответ по электронной почте такой же простой, как и в его записках.
«Вот мои номера…»
Я практически прыгаю в душ, останавливаясь только для того, чтобы вытащить косметичку, заполненную принадлежностями для путешествий.
Часть меня не удивлена моими действиями.
Это частичка старой меня.
Другая же часть шокирована моим легкомыслием, но это не мешает мне получать удовольствие. Пока я наслаждаюсь душем, позволяя воде литься по мне каскадом. Именно тогда я понимаю, что очень давно не чувствовала себя так хорошо. Прошло слишком много времени с тех пор, как я уделяла внимание любым мелочам в своей жизни: тому, как вода касается моей кожи, будто по ней ударяют маленькие градинки, или какой восхитительный запах лаванды у моего лосьона.
Струи воды массируют тёплой водой моё тело почти из каждого угла, и это такое успокаивающее, расслабляющее ощущение, что я растягиваю удовольствие. Когда намыливаю голову, воспоминание возвращает меня обратно к тому, как длинные пальцы Нейта поглаживали мои волосы, пока я засыпала прошлой ночью. Брызги душа соприкасаются с моей кожей, пробуждая интимную чувственность, что поражает меня.
Я пытаюсь избавиться от этого ощущения.
Вымытая шампунем, кондиционером, побритая и чистая, я появляюсь из душа, чувствуя себя более чем готовой жить дальше, а это долгожданная перемена с прошлых недель.
Зеркало покрыто паром, и я использую полотенце, чтобы стереть его. Пара взмахов расческой по кудрям и готово. Я не собираюсь слишком усердствовать, потому что уверена, что влажность тепла Флориды не сделает ничего, кроме как увеличит объём. Мои вьющиеся волосы живут сами по себе, и что бы я ни делала, нет ни единой страховки, что как только выйду на улицу, я не буду выглядеть, словно вернувшаяся из восьмидесятых.
Я вытаскиваю одно из многих платьев, которые Зак присылал мне прошлым летом. Он говорил, что в Майами Lilly Pulitzer в моде, и он считал, что мне они понравятся, и это так.
То платье, которое я выбираю, имеет небольшой V-образный вырез спереди и сзади принт с темно-синими и белыми зонтиками. Влажность воздуха в ванной комнате удушающая, несмотря на то, что работает кондиционер.
Я открываю дверь и решаю закончить собираться в спальне. Комната похожа на остальную часть дома — стены окрашены в белый цвет, хорошая современная, но редкая мебель, и аксессуары черного цвета. Даже абажуры черные.
Отодвинув волосы в сторону, я защелкиваю свои маленькие серебряные сережки-колечки и застегиваю серебряный медальон в виде сердца вокруг своей шеи.
Далее использую зеркало над комодом, чтобы нанести немного макияжа.
Я не ухожу далеко.
Мои глаза останавливаются на хрустальной чаше на комоде Нейта. Я беру и рассматриваю её содержимое: в ней всё, что носил Зак, чтобы отличаться и выделяться среди всех остальных. Всё же, ирония состояла в том, что он был всегда уникальным, и не нуждался в дополнительных аксессуарах, чтобы его заметили.
Я всегда знала, кем он был, и любила его за это.
Так почему ложь? Я не могу перестать думать об этом.
— Они принадлежат тебе. — Низкий сексуальный голос, который я узнаю, удивляет меня.
Слегка подпрыгнув, я ставлю чашу на место.
— Полиция отдала ее мне, когда я ходил на опознание его тела. — Его голос нерешительный.
Я смотрю на серебро в чаше и сдерживаю свою эмоцию.
Нейт прочищает своё горло.
— Остальная часть его вещей находится в верхнем ящике моего комода. Как я уже сказал, они принадлежат тебе. Я собирался отправить все по почте, но затем ты сказала, что приедешь, поэтому решил подождать. Сумка порвалась, и Роузи положила мелкие вещи в эту чашу.
Я оборачиваюсь со словами «Кто такая Роузи», которые вертятся на моем языке, но затем мельком замечаю Нейта, стоящего в дверях, и моё сердце, тело и разум, кажется, моментально оживают. На нём надета белая футболка, другая пара джинсов с низкой талией и очки Ray-Ban. Мне требуется немного времени сосредоточиться и даже больше, чтобы заметить два стаканчика из Starbucks и пакет с выпечкой в его руках.
— Спасибо тебе. За всё. Не думаю, что когда-либо говорила тебе «спасибо».