Ноги Норы были словно резиновые, и казалось, будто пульсирующие волны боли постоянно накатывали из центра ее тела Нора тупо смотрела в свою тарелку, где лежали пропитанные маслом ломтики картофеля фри и прямоугольник сыра на облитом белесым соусом тосте.
— Поэтому старик заключил сделку с неким Фредом Константином, адвокатом пожилых леди. Константин ведет частную практику в Плейнфилде, которая сводится в основном к недорогим разводам и передачам собственности. Ему шестьдесят пять лет, и он не показывался в зале суда с тех пор, как закончил юридический колледж. Представь себе его облегчение, когда после нескольких недель всей этой кутерьмы великий Лиланд Дарт предлагает — заметь, предлагает — достигнуть договоренности. Здорово! Предложение сводится к следующему: если мистер Константин согласится на гонорар около ста тысяч долларов, «Дарт и Моррис» постараются оказать помощь его бедным обманутым клиенткам, которые несомненно будут рады получить пятьдесят процентов от основных доходов. Мистер Константин, который не имеет ни малейшего понятия о том, какие суммы поставлены на карту, думает, что заключил сделку века.
Нора положила в рот немного картофеля и попыталась разжевать: желтоватые ломтики напомнили ей мучных червей. Она выплюнула их в руку и вернула на тарелку.
— Как можно делать такие вещи?
— Очень осторожно. — С горящими глазами Дарт набил рот остатками чизбургера и вытер пальцы салфеткой. — Дать определение? Буфер. Амортизатор. К тому времени, как дело закончится, все уже будут сидеть в хорошо укрепленном замке, с поднятыми мостами через рвы.
— Я хотела сказать, как они смеют делать это?
Дарт поднес ко рту второй гамбургер, отвел взгляд и рассмеялся.
— Ты очень трогательно возмущаешься, Норочка Я ведь говорил тебе, бизнес есть бизнес. Как называется наша экономическая система? Мне всегда казалось, что капитализм. Неужели я не прав? — Он покачал головой с насмешливым недоверием и набил рот чизбургером, при этом из-под булочки выдавилась зеленая оборочка салатного листа, а на тарелку капнул розовый сок.
Нора закрыла глаза, борясь с подступившей тошнотой. Элден Ченсел и Дик Дарт мыслили совершенно одинаково. Это открытие показалось бы ей забавным, будь Нора сейчас способна воспринимать юмор. Лиланд Дарт, который разделял те же философию и мораль, что и Элден Ченсел, обычно использовал эти философию и мораль, чтобы оправдать предательство своего клиента И эти самые философия и мораль достигли своего апогея в психопате, который жизнерадостно уничтожает чизбургеры, сидя за столом напротив Норы.
Ей припомнилась реплика, прозвучавшая в разговоре на террасе «Тополей».
— Я слышала, как Элден говорил Дэйви, что твой отец, возможно, работает на два фронта.
Дарт, пораженный, чуть не подавился.
— Мальчики Ченселы говорили об этом при тебе?
— Дэйви делал какие-то заметки по экранизации «Ночного путешествия», и когда я спросила зачем, он сказал, что возникли какие-то проблемы с наследством Драйвера. Сейчас Норе казалось, что ту ночь в гостиной отделяет от нее бездонный провал во времени. — Чуть позже он рассказал мне что-то о двух пожилых леди из Массачусетса, которые нашли у себя в подвале какие-то записи.
До Норы вдруг дошло, что она ведет светскую беседу в ресторане с Диком Дартом, словно это абсолютно в порядке веще.
— Заметки по экранизации. Замечательно! Сестры Кэтрин Маннхейм наверняка никогда не читали книгу и, конечно, они вспомнили фильм, когда нашли записи, но я имел в виду...
— Ты, наверное, задумал убить сестер. — Нора ткнула вилкой в холмик белого соуса на тарелке и поднесла ко рту крошечный кусочек. Очевидно, она заказала тунца.
— Вовсе нет. Люди, которых я хочу убить, могут поспособствовать в процессе против «Ченсел-Хауса». А мы будем защищать доброе имя Хьюго Драйвера. Мне приятно будет это делать, потому что Хьюго Драйвера я всегда любил. Конечно, не две его последние книги, а первую, настоящую.
— Тебе нравится «Ночное путешествие»? — Этот факт очень удивил Нору.
— Моя любимая книга, — признался Дарт. — Единственный роман, который мне по-настоящему нравится. Чтобы было о чем поговорить с моими пожилыми леди, приходилось притворяться, что я балдею от Даниэлы Стил, но это была просто работа. Агата была помешана на Джейн Остин, так что пришлось проштудировать «Гордость и предубеждение». Пустая трата времени. Полное ничто в литературном плане. А вот «Ночное путешествие» я перечитываю раз в два года.
— Удивительно! — Нора съела еще немного тунца: если с тоста сгрести противный пластиковый сыр и не есть сам тост — блюдо было вполне съедобным.
— Удивительно? Да «Ночное путешествие» — просто потрясающая книга. Все происходит в темноте. В пещеpax, под землей. Все запоминающиеся герои — монстры.
Это напоминало искаженное эхо слов Дэйви; в тысячный раз Норе приходилось выслушивать, как мужчина бредит книгой Драйвера. Попросив сына провести расследование по делу против «Ченсел-Хауса», Лиланд Дарт решил поэксплуатировать давнюю страсть своего сыночка При мысли о том, что Элден Ченсел проделал то же самое с Дэйви, Нору снова затошнило.
— Я не читала «Ночное путешествие», — призналась она.
— Жена Дэйви Ченсела никогда не читала «Ночное путешествие»? И ты врала ему, да? Говорила, что прочла?
Нора отвернулась и стала изучать две пожилые пары, сидевшие за двумя соседними столиками у окна. Большие красные буквы с названием ресторанчика гнулись над ними, подобно радуге, на оконном стекле.
— Значит, лгала. — Еще один приступ мерзкого смеха, и Дарт снова принялся за второй чизбургер. — Не думаю, что тебе приходилось слышать о местечке под названием «Берег».
— Там бывал Хьюго Драйвер. И Линкольн Ченсел. В тридцать восьмом году.
— Браво. А помнишь, кто еще был там в то лето?
— Множество людей со странными именами.
— Острин Фейн, Билл Тайди, Крили Монк, Меррик Фейвор, Джорджина Везеролл. Горничные. Куча садовников. И Кэтрин Маннхейм. Дэйви что-нибудь тебе рассказывал о ней?
Нора на секунду задумалась.
— Она была красива. И сбежала оттуда.
— Сбежала и пропала.
— Как ты думаешь, что с ней случилось?
Ее сестры говорят, что у Кэтрин было «слабое сердце». Ей надо было избегать физических нагрузок, но Кэтрин отказывалась быть инвалидом. Каталась на велосипеде, помногу гуляла пешком. Если в Кэтрин жила как Эмили Дикинсон, могла бы дожить и до наших дней.
— Ты читал Эмили Дикинсон?
Дарт скорчил кислую гримасу.
— Флоренс. Одна из моих леди. Просто бредила Эмили Дикинсон. И мне приходилось все это выслушивать. Даже прочитать ее биографию. После этой суки Джейн Остин читается как Микки Спилейн.
Закрыв глаза, Дарт процитировал:
В полдень январский
Солнечный лучик
Падает косо — яркий, холодный.
Так песнопенья
В строгом соборе
Душу нам ранят, не оставляя
Шрамов и боли — боли телесной,
Но пробуждают
В душе разногласья...[18]
Он открыл глаза.
— Это даже не английский, а какой-то дурацкий язык, ею самой и выдуманный. Страницу за страницей я вещал эту гадость Флоренс, и она присохла к моим мозгам, как и все остальное, что я когда-либо читал.
Строчки стихотворения накатывали на Нору, как неумолимые волны.
— Очень плохо, — сказала она.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько. В общем, я думаю, что крошку Маннхейм грохнули, а Хьюго Драйвер, воспользовавшись суматохой, стянул ее — рукопись. «Ночное путешествие» на следующий год опубликовали, и вскоре его читали во всем белом свете.