Смыв кровь, прислушался к себе - ни тошноты, ни боли. Какая-та часть меня на задворках сознания кричала: "Ты блевал кровью, идиот. Беги к врачу". Но крики эти больше ничего для меня не значили. Сейчас были другие проблемы - погладить рубашку перед походом в Допы.
"У меня ведь ничего не болит" - рассудил я. - "Вот если заболит, тогда и надо парится".
В восемнадцать двадцать я уже шел от Профсоюзной к Допам, еще не подозревая, что на поверхность больше не вернусь.
Там я сразу отправился за новыми дозами к камуфляжному и на лестнице шевеление внутри повторилось. Теперь это было уже не отдельное движение. Мне показалось что кишки в животе внезапно ожили и ползали, переплетаясь друг с другом.
Я обхватил себя руками, пытаясь удержать эти внутренние шевеления. Боли не было, только неприятное ощущение чего-то чужеродного, грязного, мерзкого, засевшего в моем теле. Хотелось это немедленно выблевать, вырвать из себя.
- Ты в порядке, боец? - надо мной склонился камуфляжный, подавая руку. - Сегодня ты будешь в ударе. Главное найди себе даму посимпатичнее.
Я кивнул и пошел за ним, словно во сне. Приступ ослаб. Что-то еще шевелилось, но совсем слегка чуть.
Кокаин сегодня не шел, морфий не дурманил. Дозы, наверное, смертельные для обычного человека, даже не ощущались. Я спустился на танцпол, чувствуя в себе что-то лишнее, портящее все веселье. Невозможно было думать, о чем либо, кроме избавления. Окажись у меня в руках нож, я бы распорол себе живот в поисках проблемы. Но тут в голове щелкнула мысль. Точнее не мысль, а ощущение, что я должен сейчас же найти кого-то. Точно не было известно кого, но нарастала уверенность в правильности этой идеи.
Отталкивая извивающиеся тела братьев и сестер по безумию, искал, пока наши глаза не встретились. Высокая девушка, с потекшей тушью, в помятом красном платье. Одна из "сливающихся". Она сидела где-то на задворках бара, словно прячась от меня.
- Пойдем. - приказал я, хватая девушку за плечо.
- Может не надо... - опуская глаза, промямлила она. Но мне было хорошо известно, что сил сопротивляться у нее нет. Она не может сопротивляться мне, а главное воле этого места. Схватив девушку, я потащил ее, следуя предчувствиям. Волок за собой, словно куклу, пока мы оказались перед одной из приват-комнат. Распахнув дверь, я забросил ее туда, закрыл нас, обернулся и...
Две пары глаз смотрели на меня. Одна пара - заплаканные, уставшие глаза, принадлежавшие девушке. Другая пара - огромные, красные диски без зрачков. Они мерцали почти как огни на стенах и потолке Допов, только не мигали. Глаза существа находились за левым плечом девушки, а острый хоботок впивался в ее шею. Конечности, напоминавшие лапы огромных черных жуков, обхватывали жертву. Коготки, на их концах, провали мятое платье, теперь впиваясь в кожу. Девушка не пыталась вырываться. Она только молча смотрела на меня, ловила ртом воздух и беззвучно плакала.
"Так и надо". - Вдруг подумал я удовлетворенно. - "Так и должно быть".
Не возникло и мысли помочь ей, убежать, испугаться. Все шло своим чередом. Мы действовали согласно воле этого места. Воли, которая давно и прочно укоренилась в наших головах.
Через минуту существо отпустило девушку, подалось назад, исчезло, пройдя сквозь стену. Жертва рухнула на диван. Подойдя к ней, я усадил девушку, вытер ее лицо от слез и дал пощёчину. Она смотрела на меня пустыми, стеклянными глазами. Я почему-то знал, знал, что с ней будет дальше. Все происходило как во сне, когда у тебя непонятно откуда-то появляется уверенность в чем-то. Я знал - девушка будет жить, она уйдет сегодня из Допов и больше не вернется. Продолжит спокойно учиться, будет работать, заведет семью. Сегодня из нее вытянули не кровь, а то пламя, что позволяло ей метаться здесь в безумном веселье. Глаза девушки теперь и навсегда будут сонными, уставшими, безразличными. Она все отдала Допам. Счет оплачен. Пора домой.
Я помог ей встать и под локоть довел до админки.
- Так-так. - тепло и лукаво улыбнулся мне "Иисус". - Девочке стало плохо. Перебрала, бывает... Веселиться тоже нужно уметь.
- А ты неплохо все с ней сделал. - хлопнул меня по плечу камуфляжный. - И если нужна...
- Я уже могу идти. - мои губы едва шевелились. Начинался новый приступ, кишки внутри завязывались узлами так, что держаться на ногах было чудовищно тяжело.
- Можешь. - согласился Иисус, обнимая темнокожую подруг и потягивая сигару. - Уже можешь.
И медленно шагая, я поплелся... конечно же вниз. Наверху делать было нечего. Приходилось держаться за перила, чтобы не скатится по ступенькам. Внутри все извивалось. Теперь уже не в животе, а во всем туловище. Что-то касалось моих ребер изнутри, царапало их.
Внизу... Все было таким же. Они танцевали, пили, флиртовали, трахались, курили, одним словом - горели. Я им казался просто перебравшим недотёпой, который теперь пытается добрести до бара и рухнуть под стойку.
Были тут и три новичка. Их сразу можно узнать по той куче формальностей, которые они пока соблюдают и в которые пока верят. Для меня же, только что отпала необходимость в последней формальности, в иллюзии стен и потолка нижнего зала Допов.
Я спустился, протолкнулся через танцующих и вышел за пределы "зала". Потому что "залом" - это никогда и не было.
Винтовая лестница спиралью уходила в темные небеса, на которых мерцали огоньки, принимаемые новичками за лампы освещения. На самом деле они не были разноцветными, а красным. И они не мерцали, а моргали.
Вокруг нас шумела темная чаща. Могучие деревья ростом, наверное, с пятиэтажный дом. Весь "нижний" зал Допов располагался на поляне огромного леса. Я сделал первый шаг с каменного пола клуба. Нога моя ступила на густую, влажную траву, которая волнами лежала на земле. Сквозь нее возносились к небу высокие стебли цветов, напоминавших розы, но гораздо сочнее. Словно бутоны их состояли из тонких ломтиков сырого мяса.
Я брел вперед, пока не зашел в темноту, под сенью великих деревьев. Шаг за шагом делал на грани потери сознания, пытаясь руками, сплетенными в замок, удержать буйство своих внутренностей. Запах вокруг стоял влажно-теплый, как в густом лесу после летней грозы.
Не знаю сколько времени прошло, но музыка осталась далеко позади. Я продирался сквозь гибкие ветви и лианы, но они не царапали меня или же это просто не чувствовалось.
После очередного спазма, ноги не удержали меня. Я упал на траву, оказавшуюся мягкой и очень влажной. Чувствовался пряный, сладковатый запах, сводящий с ума. Это была не обычная роса, не вода. Все вокруг покрывал какой-то сок, от запаха которого мои губы тут же высохли. Хотелось слизывать его с травы, обтереть им лицо. Еще мне казалось, что стоит только поглотить достаточно этого сока, как внутренности мои успокоятся и все наладится. Внутри щелкнул безмолвный приказ. Меня с неодолимой силой тянуло вперед, и я полз, раздвигая заросли, чувствуя, как множество неведомых насекомых ползает по моему лицу. Что-то вроде пиявок или больших гусениц. Я иногда случайно давил их пока полз, и они растекались по моим ладоням липкими пятнами.