— Конечно.
— Тогда я вам кое-что расскажу, — она облизала губы, обнажив ровные, как у лошади искусственные зубы. — Это пришло. С утренней почтой.
Она достала конверт из манильской бумаги.
— Месье Стилвелл отправил это письмо два дня назад. Сегодня оно вернулось. Его не смогли доставить по адресу.
Конверт был тяжелый и толстый, как будто в нем было много документов. Херст посмотрел на адрес.
— Месье Жак Альер, — прочитал он вслух. — Банк Парижа и Нидерландов.
ФРАНЦУЗСКАЯ ИНТРИГА. Вторник, 14 мая 1940 г. — среда, 15 мая 1940 г.
Глава двенадцатая
Жак Альер больше не работал в Банке Парижа и Нидерландов. Ему выдали униформу и на время войны перевели в неудобный тесный офис на цокольном этаже Министерства вооруженных сил. Окна, находившиеся на уровне земли, были заклеены черной бумагой и обложены мешками с песком, по цвету и форме напоминавшими сосиски. В комнате была плохая вентиляция, и воздух был наполнен сигаретным дымом и запахами других людей. Все это сильно напоминало ему траншею, где он провел большую часть 1917 года.
Альер все еще страдал клаустрофобией после прошлой войны, и теперь он вспотел, прочитав утреннее письмо, которое было отложено и забыто в суматохе дня. Потный, с сигаретой, догоревшей до его пальцев, он прилагал усилия, чтобы сохранить нормальное выражение своего лица с мягкими чертами.
Для тех, кто должен был нести дежурство на случай наступления немцев, были установлены походные кровати, хотя было всего четыре часа дня, и ходили слухи о начале контрнаступления французов. Альер надеялся, что отпустят домой, даже если ему придется возвращаться во время воздушной атаки. Он бы закричал, если бы его заставили находиться в этой душной комнате с печатными машинками, стучавшими, как пулеметные выстрелы.
— Танки уже пробились через наши укрепления, — говорил кому-то Дотри за дверью. — Пробили бетон, как стекло, и заодно всех наших лучших людей. Мы отступаем. Нам нечем защитить Париж, кроме двух миллионов тел.
Тоже мне контрнаступление.
Альер не отрывал глаз от газеты, сидя за утренним кофе в своем любимом кафе. А другие в тот момент кричали, погибая под колесами немецких танков.
Пепел сигареты обжег ему кожу. Вздрогнув, он сложил бумажку вчетверо и бросил в мусорное ведро. Заголовок на последней странице внезапно привлек его внимание.
— Альер, — министр в нетерпении хлопнул дверью его кельи. — Моп Dieu[35], только вы можете читать новости, когда весь мир рушится!
— Тот американец, — он сунул заголовок под нос Дотри. — Его нашли мертвым в своей квартире. Это же не несчастный случай? Как и исчезновение моего прикрытия по пути в Норвегию?
Темные глаза Дотри пробежали строчки и безобидную фотографию Филиппа Стилвелла.
— Немцы напали на твой след. У нас есть осведомитель, peut-etre[36], даже не один. Что означает, что ты и вся лаборатория Жолио будете на пути из Парижа уже на рассвете, понимаешь?
Альер кивнул, облегчение прохладной волной растеклось по его телу. «Все, что угодно, лишь бы уехать отсюда». Тут он понял, что широко улыбается Дотри, как идиот, и его внутренний крик перешел в истерический хохот.
Он шел прямо в лабораторию «Коллеж де Франс»: ряд комнат, где Фредерик Жолио-Кюри возился со своим странным аппаратом и своими чудаковатыми друзьями. Альер никогда раньше не интересовался физикой, пока восемь месяцев назад молодой американец, лежавший теперь в парижском морге, не пришел к нему в Банк Парижа и Нидерландов. Он постучал в его дверь со странной улыбкой на лице и пачкой документов под мышкой. «Извините, месье Альер, но мне сказали, что вы являетесь менеджером по инвестициям, который отвечает за «ГидроНорск». Если у вас есть минутка, я хотел бы поговорить…»
Затем последовала краткая лекция о достижениях в области физики, скорость и количество возникновений которых можно было сравнить с продвижением немецких самолетов за последние месяцы. Об открытии немца по имени Отто Хан, что атом урана может распадаться надвое. Предположение датского ученого Нильса Бора на лекции в старом колледже Стилвелла о том, что когда такой атом распадается, он запускает цепочку, обладающую гигантской силой и мощнейшей энергией. Слово «бомба».
— «ГидроНорск» производит тяжелую воду, — терпеливо объяснял молодой Стилвелл, — Вы знаете, что это очень сложное производство, и очень недолговечный продукт, так что некоторые люди — и один из них ваш нобелевский лауреат, Жолио-Кюри — полагают, что эта вода может снизить скорость частиц. Контролировать их. И этой цепной реакцией можно управлять…