Поскольку у меня всё схвачено, я не могла потерять его.
Я инспектирую другие карманы и сумочку.
Нигде нет.
У меня начинается истерика. Я же всё сто раз проверила и перепроверила!..
Терпеть не могу знаменитостей.
К примеру, эта штучка.
Опаздывает на три четверти часа, а я вынужден ждать ее в баре отеля. Бар — в оранжерее. И солнце лупит через стекло прямо мне в темечко.
Один разнесчастный вентилятор в колониальном стиле лениво гоняет раскаленный воздух.
Вечер в этом заведении влетает в три сотни, а им слабо установить нормальные кондиционеры!
Я хоть и без галстука, зато в пиджаке — плюс похмелье после вчерашнего алкогольного марафона, поэтому потею как в бане. Даже пиджак приходится застегнуть — по рубашке пошли пятна пота. От этого я, разумеется, потею еще больше.
И черт меня дернул заказать горячий кофе! Выпил бы водички со льдом — было б совсем другое дело. Но помахать рукой официанту, чтобы он притащил бутылку минералки, требует такого невозможного усилия, что я и не пробую. Сижу и охлаждаю себя призывами к хладнокровию.
Ее зовут Вегас (настоящее имя — Сэлли Томкинс, но она давно не откликается на него). Начинала в более или менее успешной женской группе, потом стала солисткой. Ее первый сольный альбом прошел на ура и раскупался отлично — благодаря хорошей рекламной раскрутке. Потом она вознеслась, задурила и перестала работать с прессой. Теперь у нее новый альбом «на подходе» (как я напишу в грядущей статье), и она решила дать парочку-другую интервью — только избранным, хорошим в ее понимании изданиям.
Воскресное приложение, где я подрабатываю, выбрало меня — возможно, потому что я хоть немного секу в музыке и имя Вегас мне хоть что-то говорит, а скорее, потому что основные авторы умотнули загорать во Францию — все умные люди сейчас нежатся на пляжах.
За беседу с Вегас я вряд ли заработаю Нобелевку, да и подобных интервью я взял миллион с прицепом. Зато материал для воскресного приложения — шаг прочь из мира «рецензюшек», над которыми потешался Крейг Купер, повелитель тостеров.
Великий шанс нельзя профукать.
Нужно оказаться на высоте.
Поэтому я поступил в точном соответствии с кодексом засранцев: накануне устроил себе пробег по питейным заведением и нажрался как последняя свинья.
Наконец она появляется. Разумеется, Вегас бесподобна: чудесный загар, одета как богиня и, даром что с улицы-печки, свежа, как только что испеченная булочка. При ней бульдожистая баба моего возраста — очевидно, ее пиарщица.
В приемном холле отеля маленький переполох. Женщина средних лет громко ахает — узнала Вегас. Это сигнал для остальных уставиться на певичку, чинно шествующую в сторону оранжереи.
Муж женщины, которая первой заметила Вегас, довольно улыбается: очевидно, он привез жену в Лондон на выходные — пожить в хорошем отеле, посетить пару шоу, посидеть в дорогом ресторане, увидеть живьем парочку звезд. И вот — пожалуйста, живая звездочка. Можно с легким сердцем уезжать в свою провинцию.
Я приподнимаюсь, встретившись глазами с бульдожистой спутницей Вегас, машу рукой: тут я, тут!
Теперь зеваки в приемном холле впиваются взглядами в меня: что за фрукт? Хотя вряд ли кто посчитает меня другом или любовником знаменитости — уж очень у меня мятый и потный вид.
Будь они все прокляты, эти звездолочи! Нарочно нас так мучают. Желают продемонстрировать, кто в мире хозяин!
Бульдога трогает Вегас за локоть и указывает на меня, шепча ей что-то в ухо. Я выуживаю жвачку изо рта и кладу ее в пепельницу. Когда Вегас остается до меня пара шагов, я подхватываюсь и протягиваю руку.
— Привет, — говорю я, навешивая самую широкую улыбку из своего ассортимента. — Меня зовут Гриэл Шарки. Приятно познакомиться с вами, Вегас.
Вегас тоже не скупится на улыбки. Она действительно роскошная женщина. Даже вблизи — прирожденная звезда убойной силы.
— Приветик, — говорит она. По тону — всю жизнь мечтала встретиться со мной. Но глаза рассеянно шарят по бару, никак не участвуя в прямоугольной улыбке, и руку она мне пожимает ровно одну десятую секунды. Садясь, Вегас вытирает ладошку, хоть и старается сделать это неприметно.
Бульдога вдруг оказывается совершенной кошечкой.
— Добрый день, Гриэл, — мяукает она и улыбается шокирующе душевной улыбкой. — Приятно познакомиться. Мне искренне жаль, что мы опоздали. Фотосессия ужасно затянулась.
Она явно сразу на меня запала. Будь она моложе и не будь у нее морды бульдога, который в экстазе слизывает чужие ссаки с крапивы, будь на ее лице меньше половины косметического магазина и не будь она, нутром чувствую, сексуальной остолопкой с бестолковой дырищей и неумелыми руками, от которых только член саднит после безуспешной попытки заставить мужчину хоть в ее ладошки кончить, — ну, я бы, наверное, тоже сразу на нее запал.