— Да, почти идеальное время для скандала, — глядя мне прямо в глаза, говорит Холли.
Холли, которая была менеджером «Системайтиса» и обеспечила нам прорыв в двадцатку лучших песен месяца.
Холли, которая бросила пить.
Холли, которая выдралась из-под своего босса, послала его куда подальше и стала сама себе начальница.
Холли, которая никогда не ошибается.
Пауза длится целую вечность.
— Так к чему же ты клонишь, Джордж? — наконец спрашиваю я.
От моей недавней уверенности в себе и покровительственного сочувствия по отношению к Холли остаются рожки да ножки.
— Послушай, давай поговорим об этом наедине. Пожалуйста. Боюсь, тебе будет не по вкусу то, что я скажу.
Я по-прежнему загораживаю выход и таращусь на Холли. Великая Холли, которая всё держит под контролем. Я замечаю, что моя нижняя губа предательски дрожит.
— Ты к чему клонишь, Джордж? Я не понимаю.
— Разоблачительная история для прессы, Гриэл? Нет, это рекламная акция.
Я мелко-мелко трясу головой: нет, нет, нет…
А Холли теперь прячет глаза. На ее лице что-то вроде раскаяния… или печали. Или даже сочувствия.
— Это моя история. Я ее нашел, — цежу я.
— Увы.
— Это моя история!!!
— Хватит по-детски препираться. Уж не знаю, с чего всё закрутилось, но всё это — всё! — просто подстроено. Ловкий рекламный ход. А ты купился.
— Но…
— Гриэл, ты столкнулся с типичным «черным пиаром». Все продумано заранее. Мы нарочно подставляемся, чтобы раздуть интерес к шоу.
— Нет, не может быть… — говорю я с пафосом плохого актера. Слова застревают у меня в глотке.
— Мне искренне жаль, — добавляет она. — Ты решил, что раскопал тщательно скрываемую гнусь. А тобой просто воспользовались — как марионеткой.
— Что ты несешь! Я уже обещал статью. И я ее напишу — как бы ты ни выкручивалась!
Я думаю о Грэхеме.
Представляю его реакцию, если я приду с пустыми руками!
«Вот что бывает, когда связываешься с обалдуем!»
— Послушай, — продолжает Холли, видя, как я на глазах усыхаю в кучку мусора, — я могу заступиться за тебя и всё объяснить. Потому что тут… тут просто аномалия какая-то…
(О, она умеет красиво выражаться! «Аномалия»! Мне приходит в голову тысяча других, совершенно непечатных определений!)
— …Мы не ожидали, что события начнут опережать график. Ты, по сути, ни в чем не виноват. И не должен страдать оттого, что попал под каток…
— Говори что угодно, но тебе слабо́ остановить печатание этой истории. Ты им не указ. Захотят опубликовать — опубликуют!
Она улыбается улыбкой терпеливой школьной учительницы.
— Ничего мне не слабо́. Конечно, они могут перебежать нам дорогу и напечатать твою скандальную историю. Я им действительно не указ. Но зачем им со мной ссориться? Стоит ли овчинка выделки? Мы дадим им понять, и очень жестко: опубликуете — игрушки врозь, никаких отношений с вами. А ведь Питер не единственный мой клиент. Я для них исправная поставщица качественных скандалов и сплетен. Поверь, Гриэл, они не захотят идти против меня — себе дороже.
Я перевожу взгляд на Хайди. Я уже открываю рот, чтобы извиниться перед ней за то, что она стала заодно со мной жертвой «черного пиара» Холли, но тут я вижу, как по ее лицу пробегает тень смущения, и она потупляет глаза. Дьявол! Похоже, я и тут облажался. Еще одна ошибка. Еще одно недоразумение. Еще одна «аномалия».
Холли читает мою физиономию как открытую книгу.
— Гриэл, это отличная реклама для всех замешанных. В том числе и для Хайди. Она просто ошибочно вообразила, что ты работаешь на нас и делаешь уже обговоренный материал. Поэтому и согласилась беседовать с тобой.
Хайди все это время думала, что меня прислали выполнить заказ.
Потому что для Бенстида, разумеется, было куда выгоднее, чтобы она фигурировала в скандале не как модель, а как танцовщица. Его реальная Молли. Так сказать, продолжение мюзикла в жизни.
Я считал, что это классная история.
И история будет классной.
Ибо прооркестрирована великой аранжировщицей Холли.
Пока Эмили Бенстид дебютирует в вест-эндском шоу в роли любовницы, стриптизерка исполняет ее сценическую роль в реальной жизни — в постели ее мужа.
Пиарный фокус можно разыграть в два этапа.
Неделя первая. Хайди дает интервью и рассказывает о том, как Питер Бенстид ее охмурил. Как он задаривает ее подарками и деньгами. Какой у них потрясный секс. По пять раз за ночь и так каждую ночь — уникально ненасытный самец, лучшего она не знала!.. И все рвутся купить билеты на шоу — чтобы упиться воочию унижением бедняжки Эмили Бенстид, у которой два таких потрясающих таланта в лифчике. Это же театр в театре! Как будто ты сидишь внутри газетного скандала и смакуешь его, приставляя театральный бинокль к глазам. Вот потеха!