Или работают по очкам: охамить — очко, не перезвонить — два очка, прикинуться незнайкой — три очка.
И какая-нибудь Валери — старожил бухгалтерии с собственным постоянным местом в столовой — всех побивает по незнайству, потому что действительно полная невежа.
Итак, звоните в бухгалтерию!
Если вы выиграли миллион в лотерею, или Николь Кидман пригласила вас на ночь любви, и вы, чтобы не рехнуться от счастья, хотите срочно вновь обрести твердую почву под ногами — позвоните в бухгалтерию.
Вы сразу ощутите себя червем, соринкой, гнидой недостойной.
И доставите море радости бухгалтерской шатии.
Зато в телефоне, пока вам будут артистично вешать лапшу на уши, на заднем плане певичка будет наяривать «Девяносто девять воздушных шариков». В бухгалтерии всегда весело, всегда музыка.
Всего этого кошмара вам не миновать.
Разве что.
(И именно об этом «разве что» я трепетно размышляю, дозваниваясь до Грэхема.)
Разве что вы не изловчились получить аванс, который иногда составляет половину ожидаемого гонорара.
Разумеется, за рецензию на альбом или театральное представление аванс даже просить глупо — платят гроши. Но если работа приличная — вроде интервью со звездочкой типа Вегас, — тут можно дерзать и дерзить. Правда, для этого нужно быть на более или менее дружеской ноге с редактором. Как я с Дино. Или с Грэхемом…
— Здорово, Гриэл! — звучит наконец в трубке голос с ирландским акцентом. — Ты для нас сегодня утром что-то делал, да?
— Так точно. Всё в порядке. Поговорил с Вегас. Буду писать. Две с половиной тысячи слов — как и договаривались?
Я весь сжимаюсь — в ожидании чего-нибудь вроде «извини, старик, главный решил уменьшить размер» или «извини, Гриэл, мы решили про эту Вегас вообще не писать».
Однако, слава Богу, никакой пакости я не слышу.
— Да, все в порядке. Как прошел разговор?
— Отлично. Хороший материал. Послушай, Грэхем…
— Да? — сразу насторожившись, говорит он. И он прав, что настораживается.
— Нельзя ли мне получить деньги по-быстрому? То есть супер-супер резво, без бухгалтерских заморочек. Скажем, до публикации. Я имею в виду аванс.
— Насчет аванса я сомневаюсь…
— Да брось, Грэхем! Это же Вегас! Величина. Из благодарности можете меня немного побаловать.
— Гриэл, не такая уж она вели… А впрочем, ладно, я посмотрю, что можно для тебя сделать. Особых надежд не питай — ты же знаешь этих бухгалтерских зануд… Короче, ваяй из статьи конфетку, а я тут поднажму насчет аванса.
Я благодарю и быстро вешаю трубку — пока он не взял свое обещание обратно.
Потом звоню в несколько редакционных бухгалтерий — и меня благополучно отовсюду отфутболивают. Зато послушал музыку на заднем плане и допил вторую кружку пива. Даже если бы выгорело везде, получил бы в итоге только на хлеб. Без масла. Так что я даже не очень огорчился. И двинул в сторону подземки. Только полдень — рвану домой и прямо сейчас засяду за интервью с Вегас.
Глава четвертая
Без четверти десять, и у меня неприятности. Гнилозубый дядечка на выходе из подземки довольно ухмыляется в своей будочке — ему праздник, что я потеряла свой однодневный проездной. Без проездного не открываются выпускные ворота турникета, и я под землей как в ловушке. Теперь между мной и кастингом этот противный служака.
— Не знаю, что и делать, душечка, — говорит он мне — точнее, моей груди. — Велишь мне на слово верить, что ты покупала билет? По закону, я тебя должен штрафануть на десятку. Все остальные платят как миленькие.
Вокруг нас гремит и суетится станция подземки.
А что, если я штрафану тебя на десятку за то, что ты так нагло пялишься на мою грудь? Все остальные платят как миленькие!
Но я помалкиваю, прикидывая в уме, действительно ли этот дядечка хочет меня прищучить или просто от скуки шутки шутит.
Пока он лыбится, а я размышляю, часы тикают — и Соне чертовски не понравится, если я опоздаю на свой первый кастинг: хорошенькое начало модельной карьеры! Поэтому я дядечке что есть сил улыбаюсь, хотя моя улыбка этажом выше центра его внимания.
Смущенно-кокетливо качнувшись всем телом, я самым сладким детским голоском говорю:
— Честное-пречестное слово! Я купила билет на станции «Мэнор-Хаус». Иначе как бы вообще попала на платформу?
Наконец он кончает прикалываться и открывает передо мной воротца. Я правильно угадала: он всего лишь валял дурака и брал меня на пушку.
— Ладно, топай, душечка. На этот раз прощаю. Тебе повезло, что на меня попала, — другой бы не поверил!