Двенадцатого сентября — в тот день Лесли исполнилось двадцать шесть лет — Дженет испекла для нее пирог. Глядя, как подруга хлопочет над шедевром, который выглядел бы уместнее на кулинарной выставке, чем на столе, Лесли открыла было рот, но Дженет заговорила первая. По ее словам, их браку пришел конец.
Лесли слушала молча, с бьющимся сердцем. Мысли ее путались. «Только не спрашивай у меня совета, Дженет. Я не могу быть объективной — Марк мне слишком небезразличен».
Сам Марк не выказывал к Лесли никакого интереса. Он хвалил ее, говорил, что она идеальный стажер, иногда подтрунивал над ее рвением — в общем, обращался с ней как старший брат с младшей сестренкой. Даже если он станет свободным, это вовсе не значит, что он в нее влюбится.
Лесли вздрогнула, очнувшись от дум. Дженет — ее подруга. Это главное. А все остальное — фантазии. Сейчас она обязана помочь Дженет сохранить семью.
То, что поведала ей Дженет, оказалось для Лесли полной неожиданностью. По ее словам, Марк ненавидит медицину.
— Ну что ты! Все мы иногда ее ненавидим, когда чувствуем, что жизнь проходит мимо, а мы сидим в больничных стенах. Еще когда устаем. Но это естественно! Врачи часто говорят, что им якобы опротивела их профессия, а в душе ее обожают.
— Марк ненавидит медицину по-настоящему.
— Ты ошибаешься. Я работала с Марком и знаю, что он прекрасный врач. Самый лучший.
Эти слова резанули Дженет, как удар ножа. Ну разумеется, Марк самый лучший!
— Он всегда раздражен, всегда не в настроении, — продолжала она.
— Марк? Только не на работе. Конечно, ему случается поворчать, когда в его дежурство поступает слишком много больных, или сестра не может нащупать вену, или химиотерапия не дает результатов. Но это все рабочие моменты.
— Значит, дело в другом. — Дженет заплакала. — Значит, он ненавидит меня, а не медицину.
— Нет, Дженет, Нет! Марк только о тебе и говорит. «Дженет испекла печенье для нашей бригады», «Дженет советует всем прочитать “Мелодию сердца”», «Я обещал Дженет вернуться к восьми».
Дженет покачала головой. Слезы струились по ее лицу. Сознание того, что Марк на работе ведет себя не так, как дома, лишь, усугубляло ее страдания.
— Я больше не могу с ним жить, Лесли.
— Постарайся поговорить с Марком. Он умный, добрый человек и все поймет, — посоветовала Лесли и тихо добавила: — Вы оба мне очень дороги.
Две недели спустя после того разговора подруги опять сидели вместе на кухне.
— Надолго вы расстались?
— Думаю, на неделю. В следующее воскресенье я опять попытаюсь с ним поговорить.
— Уверена, что это даст результаты.
— Не даст, если Марк не задумается над моими словами. Пока что мы не понимаем друг друга. А может, я просто сумасшедшая? — мрачно изрекла Дженет.
— Вовсе нет. Ты чувствуешь себя несчастной, в этом все дело. Я очень надеюсь, что вам удастся это преодолеть, — сказала Лесли со всей искренностью, поскольку и вправду так думала.
Она считала, что Марк и Дженет созданы друг для друга.
Глава 6
Неожиданный ноябрьский туман, спустившийся над городим утром, днем рассеялся, а к тому времени, когда Марк покидал больницу — было это в субботу в шесть вечера, — снова опустился. На взгляд Марка, за сутки с лишним, проведенные им к клинике, во внешнем мире ничего не изменилось.
Телефон зазвонил, как только он переступил порог квартиры. Это была Дженет.
— Привет, Марк.
— Привет.
— Мне кажется, нам надо встретиться и поговорить. — За пять недель их разлуки Дженет впервые заговорила о встрече.
— Хорошо.
— Ты мог бы завтра прийти ко мне на обед?
— На обед не смогу. Лучше позднее. Скажем, часиков в семь. Идет?
— Договорились.
Попрощавшись с женой, Марк набрал номер Кэтлин. К телефону подошел ее отец.
— Здравствуйте, мистер Дженкинс. — «Главный управляющий международной компании... Невероятно!» — Это Марк Тейлор. Как миссис Дженкинс?
— Очень хорошо, спасибо. Во вторник, как выражается Кэтлин, ее выпустят.
— Прекрасно. Гм-м... Кэтлин дома?
— К сожалению, нет. Она уехала на выходные и вернется в понедельник. Понравилась вам вечеринка?
— О да! Все были исключительно милы со мной, хотя я человек не их круга.
«А больше всего мне понравилось заниматься любовью с вашей дочерью», — мысленно добавил Марк.
— Детишки Карлтон-клуба образуют собственный круг. Кэтлин считает, что вы вели себя очень независимо.
— Я польщен.
— Передать, что вы звонили?
— Да, пожалуйста. Может быть, она сама захочет мне позвонить.
— Уверен, что захочет.
— Мои наилучшие пожелания миссис Дженкинс.
— Благодарю. До свидания.
«Какой милый, простой человек, — пришел к выводу Марк. — И совсем не задается, даром что занимает такой пост».
Ровно в семь Марк появился в дверях своего бывшего дома. Увидев Дженет, он ахнул. Она выглядела точь-в-точь так, как одиннадцать лет назад, когда они только познакомились: тоненькая, юная, с широко распахнутыми доверчивыми глазами. За пять недель она сбросила все, что набрала за полгода. На заострившемся личике огромные серые глаза казались еще больше. Впалые щеки придавали ее облику что-то воздушное.
— Выглядишь грандиозно, — искренне восхитился Марк.
— Спасибо. — Она улыбнулась. — Входи. Кофе хочешь?
— С удовольствием.
«Интересно, долго будет продолжаться этот бессмысленный обмен любезностями?» — с досадой подумала Дженет.
Они перешли в гостиную, которая ничуть не изменилась. Все вещи Марка остались на месте. Неожиданно он с удивлением заметил, что на Дженет нет кольца. Сам он так и не снял свое, хотя после ночи, проведенной с Кэтлин, мог бы это сделать. Если бы вспомнил... «Есть ли у нее любовник?» — вдруг пришло ему в голову.
— Ты сегодня выглядишь, как в тот день, когда мы познакомились, — с улыбкой проговорил Марк.
— Своим внешним видом я довольна.
— А как насчет остального?
— Не знаю. А что чувствуешь ты?
— Сам еще не разобрался, — признался Марк. — Может, я действительно слишком увлекся работой. Поверь, я даже не заметил, что мы четыре месяца не занимались любовью.
— Домой ты всегда приходил мрачным. Лесли говорит, что на работе ты другой.
— Совершенно незачем втягивать в наши дела Лесли, — недовольно бросил Марк. — И потом я никогда не раздражаюсь — ни на работе, ни дома.
— Бывали дни, когда ты вообще со мной не разговаривал, а когда я пыталась обнять тебя, шарахался.
— Если и бывали, то редко.
— Часто, слишком часто. День за днем. Ночь за ночью. Они долго сидели молча, обуреваемые воспоминаниями и вопросами, на которые не было ответа. Он мог бы подойти к ней, обнять, заняться с ней любовью, но он этого не сделал. Он не знал, кто перед ним. Женщина, которая месяц назад гневно кричала на него, сегодня выглядела как та шестнадцатилетняя девчонка, в которую он влюбился одиннадцать лет назад. Эту новую Дженет он не понимал. Надо было найти прежнюю, вернуться назад, к своей Дженет.
— Ты помнишь, как мы в первый раз занимались любовью? — неожиданно спросил он, не глядя на нее.
— Конечно. — Ее глаза наполнились слезами.
— О чем ты тогда думала? Это был важный шаг в нашей жизни, но мы никогда его не обсуждали. Так о чем?
— Я думала о том же, о чем думаю всегда, когда ты прикасаешься ко мне. Я думала: «Я люблю тебя».
— Дженет... — растроганно выдохнул Марк. Взгляд его упал на золотой ободок, который он носил последние пять лет. — Почему ты сняла кольцо?
— Потому что кольцо — это символ того, что мы вместе. Я хотела почувствовать, каково мне будет без тебя.
— Ну и каково?
— Ужасно. Пусто. Печально.
— Мы должны снова попытаться.
Она кивнула. Слезы полились по ее щекам.
— Да. Но еще слишком рано. Мы сидим рядом, грустим, вспоминая, как когда-то любили, но даже не можем заставить себя коснуться друг друга.