— Это нехорошо, — прошептала она, когда прошел час, а Марк так ни разу на нее и не взглянул.
Он поднял голову.
— Что ты сказала?
— Нехорошо, что ты от меня отгораживаешься. Отгораживаешься. Это слово прозвучало бы уместнее в устах Дженет.
Марк отложил «Шерлока Холмса» и подошел к ее креслу.
— Что ты имеешь в виду? — как можно мягче спросил он.
— Как я понимаю, у тебя был серьезный разговор с отцом, после чего ты замкнулся и ведешь себя так, словно меня здесь нет и никогда не было.
— Извини, я этого не заметил. А что, по-твоему, я должен был делать?
— Не знаю. Ну, например, сказать: «Мой отец — порядочный негодяй. Ты не возражаешь, дорогая, если я ненадолго сбегу от него в Лондон к Холмсу?»
— Как просто! — улыбнулся Марк.
— К сожалению, ты даже не замечаешь, когда на тебя находит.
— А что, такое уже бывало? — с тревогой осведомился он, привлекая ее к себе.
— За последние две недели — не раз. За последние два месяца — частенько.
— Честное слово, я не нарочно!
— Знаю.
Кэтлин поняла, что это старая привычка, и подумала: «Интересно, как к этому относилась Дженет?» Но теперь хотя бы стало ясно, что задумчивость Марка не имеет никакого отношения к его бывшей жене.
— И что ты посоветуешь?
— Быть внимательнее. Если тебя что-то беспокоит, мне необязательно об этом знать. Я только должна быть уверена, что причина не во мне.
— Клянусь, ты тут ни при чем! — торжественно заверил он.
— Тогда можно я буду тебе напоминать о нашем разговоре, когда ты слишком углубишься в себя? — «Глядишь, чему-нибудь да научишься».
— Конечно! Я не хочу, чтобы ты думала, что я отгораживаюсь.
— И ты не будешь рычать?
— Я никогда не рычу, — мягко возразил он.
— Еще как рычишь!
Следующая неделя оказалась лучше предыдущих. Чувствуя необходимость погрузиться в свои мысли, Марк заранее с юмором объявлял об этом Кэтлин. В такие минуты она, уважая его право на уединение, брала в руки «Улисса» и ждала, пока дурное настроение пройдет. Обычно оно проходило, прежде чем они отправлялись в постель.
— Ты наверняка понимаешь этот роман, — однажды насмешливо проговорила Кэтлин, когда они лежали рядом. — А мне он не по зубам, хотя в свое время я получила наивысший балл за сочинение о нем!
— Да, он один из моих любимых. Шедевр.
— Может, как-нибудь прочтем его вместе?
— Обязательно, только не сейчас, — пообещал Марк, лаская ее грудь.
— Ну конечно, не сейчас!
К исходу третьей недели февраля Кэтлин начала догадываться, что у Марка слишком много проблем: Дженет, неудачная женитьба, непростые отношения с отцом. Он был не готов к новой постоянной привязанности, пока не улягутся эмоции, связанные с распавшимся браком. А для этого требовалось время.
Кэтлин не могла ему помочь, да и не хотела взваливать на себя проблемы разведенных супругов. К концу февраля она приняла решение.
— Мы с Бетси собираемся попутешествовать.
— А как же Джефф? Как-никак жених!
— Перебьется.
— И куда вы направляетесь?
— На Гавайи. Мы ездим туда вдвоем каждые полгода — поболтать, побездельничать, полежать на солнышке.
— Когда вы уезжаете?
— Послезавтра.
— А когда вернетесь?
— Бетси через неделю. — Кэтлин помолчала. — А я — через четыре месяца.
— Через четыре месяца?!
— Ну вот, опять ворчишь.
— Вовсе нет. Но это так неожиданно... Что ты задумала, Кэтлин?
— Выражаясь современным языком, решила дать тебе возможность отдохнуть от меня.
— О Господи! Зачем?
— Потому что ты в этом нуждаешься.
— Значит, тебе известно, в чем я нуждаюсь, а мне нет?
— Не сердись, Марк, — взмолилась Кэтлин. — Ты прав. Я не знаю, в чем ты нуждаешься, — я могу только предполагать. Тебе нужно время, чтобы обдумать то, что произошло между тобой и Дженет.
— Тут нечего обдумывать. Все кончено. Кончено, Кэтлин, — повторил он, глядя в ее фиалковые глаза.
— И ты никогда об этом не думаешь? Не пытаешься понять, почему ваш брак распался?
— Думаю, разумеется, но только для того, чтобы не допустить тех же ошибок с тобой. С нами.
«О, Марк, я остаюсь!» — хотела крикнуть Кэтлин, но потом решила не отступать.
— Кроме того, я хочу, чтобы ты перебесился.
— Ты говоришь обо мне так, словно я подросток в период полового созревания! Мне двадцать семь лет, я хронически устаю на работе, я безумно счастлив с тобой... Неужели ты и вправду хочешь, чтобы я спал со всеми подряд, пока тебя не будет?
— Да, — упрямо подтвердила Кэтлин, чувствуя, как у него начинает сосать под ложечкой. Не слишком ли рискованное дело она затеяла? «Спи с кем угодно, Марк, только не влюбляйся. Разве ты не понимаешь, что мы с тобой — это нечто особенное?»
— Но это смешно!
Она пожала плечами.
— Когда в последний раз ты спал с кем-нибудь, кроме меня и Дженет?
— Никогда.
— Не может быть! Ты прелесть, Марк. Увидимся через годик-другой.
— Кэтлин, ты пытаешься представить меня бесчувственным похотливым самцом. Может, кому-то это показалось бы лестным, а меня оскорбляет.
— Марк... — «Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Всегда», — пронеслось у нее в голове. — Четыре месяца — срок небольшой.
— За это время многое может случиться, — мрачно возразил он, вспомнив последние четыре месяца своей жизни. Он расстался с женщиной, с которой намеревался прожить до самой смерти. Он влюб... увлекся другой женщиной. Все произошло так стремительно, что у него даже не было времени как следует подумать...
«Кэтлин права, — мысленно подвел итог Марк. — Четыре месяца и в самом деле срок небольшой, но эта разлука даст нам возможность проверить свои чувства».
Он раскрыл объятия, и Кэтлин с готовностью упала ему на грудь.
— Куда ты направишься после Гавайев? — спросил он, целуя ее блестящие черные волосы.
— О, в массу мест. Ты не сможешь со мной связаться. — Кэтлин планировала время от времени наведываться в Атертон, но Марку совершенно необязательно об этом знать.
— Значит, пробное расставание предполагает, что нам нельзя даже разговаривать по телефону? А я должен заниматься любовью с каждой женщиной, которая попадется на моем пути?
— Что-то в этом роде.
— И когда ты появишься окончательно?
— После Уимблдона.
— Ты имеешь в виду теннисный турнир? Ты и в Англию поедешь?
— Как можно пропустить Уимблдон? — Чувствовалось, что подобное предположение ее позабавило. — Я всегда езжу туда с родителями. Фирма, где работает отец, бронирует прекрасные места для сотрудников.
— Когда ты все-таки вернешься?
— Через день или два после финала. Примерно девятого июля.
— Как раз на мой день рождения.
— А когда он?
— Одиннадцатого.
— Ты хочешь, чтобы я пришла?
— Очень.
— А если к тому времени раздумаешь?
— Я тебе сообщу.
Глава 8
Джин Уотсон — миссис Уотсон — поступила в университетскую клинику пятнадцатого апреля. Перед тем как познакомиться с новой пациенткой, Лесли встретилась с ее лечащим врачом, доктором Сэмюэлсом, специалистом в области гематологии и онкологии.
— Прелестней женщины я не встречал! Но болезнь, увы, неизлечима. Наверное, эта госпитализация — последняя в ее жизни. Год назад мы диагностировали у нее рак грудной железы. Тут же назначили химиотерапию. Метастазы обнаружены не были, она шла на поправку, как вдруг месяц назад начала жаловаться на кровоточивость десен и упадок сил. Я взял на анализ костный мозг...
— И не нашли опухоли? — спросила Лесли.
— Не только опухоли — вообще ничего. Костного мозга там словно и не было. Весь месяц мы вводили ей красные и белые кровяные тельца и тромбоциты.