— Итак, ты выйдешь за меня замуж?
— Замуж? — повторила она, в первый раз глядя на него в упор.
— Ты как будто удивлена.
— Так и есть, — подтвердила она. Ее фиалковые глаза искрились счастьем. — Ты уверен, что хочешь этого?
— Уверен. А ты, как я вижу, нет, — озабоченно проговорил он.
— Нет, Марк, я тоже уверена. Конечно, я выйду за тебя. — Она пристально смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них отражение его сомнений, и не находила. Эти темные глаза смотрели открыто, были полны любви и счастья.
— Когда?
— Когда захочешь. Например, в середине июня. Как раз перед переездом в Бостон.
— Кэтлин, нам вовсе не обязательно перебираться в Бостон. Здесь твои родственники, друзья...
— Но я хочу. Я обожаю этот город. Он очарователен! Такой традиционный, старинный... А кроме того, — лукаво подмигнула она, — мне не терпится рассказать всем, что мой муж — муж! — будет стажироваться по кардиологии у самого Кривого Питера!
— Откуда тебе известна его кличка?
— От Хэла, разумеется. Ушлого стажера Лесли. Это у него я нахваталась вашего жаргона. Массачусетская городская больница называется Общагой, больница «Бет Израэль» — Домом Господа. А доблестный Питер Бейт Бригем — Кривым [3]Питером. Я уже заранее влюблена в медицинский мир Бостона.
— Ты прелесть.
— Как и ты. Тебе ведь хочется к Бригему, правда?
— Больше всего мне хочется жениться на тебе, — уточнил Марк. — А Бостон — это всего лишь глазурь на свадебном торте.
— О Марк, я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Кэтлин.
Они протянули руки навстречу друг другу и сплели пальцы. В этом пожатии, как и в их взглядах, читались любовь и нежность. Вдруг Кэтлин нахмурилась.
— Что такое? — встревожился Марк.
— Мне нужно рассказать тебе о моем финансовом положении, — торжественно объявила она. Он должен узнать это до свадьбы.
— Мне придется уплатить твои долги?
— Речь идет не о долгах, а об обязанностях. Скорее даже об обязательствах.
— Я заинтригован. Говори же, — подбодрил Марк. Он ничуть не был обеспокоен. Зная, что отец его невесты занимает достаточно высокий пост, а сама Кэтлин ничем не занимается, и при этом ездит куда хочет, и покупает все, что хочет, Марк считал, что деньги не играют в ее жизни особой роли.
Они были вполне счастливы в его крошечной квартирке, которую Кэтлин выкрасила своими руками. Со временем он постарается обеспечить ей более пристойное существование. Похоже, Кэтлин понимает, что для этого нужно время, и не торопит его. Собственно говоря, до этой минуты она вообще никогда не заговаривала о деньгах.
И вот сейчас, уединившись в уютном уголке за столиком, накрытым бледно-розовой скатертью с белыми розами, Кэтлин призналась Марку, что она несметно богата.
— Твои фонды приносят в год больше денег, чем я зарабатываю за десять лет, — заметил он, выслушав ее рассказ.
Она молча кивнула, пытаясь угадать, какие чувства скрываются в глубине его серьезных карих глаз.
—. Я даже не предполагал...
— Естественно. Мы — наша семья — стараемся этого не афишировать. Это входит в обязательства, о которых я упоминала. Богатство — вещь привлекательная, особенно для охотника за наживой. Но это не значит, что мы сами не должны им наслаждаться. Одни проценты составляют сумму, которую мы вряд ли истратим за год, даже если ты в жизни больше не прикоснешься к стетоскопу, — начала Кэтлин и вдруг осеклась, пораженная тем, как изменилось лицо жениха. На нем промелькнуло облегчение, какая-то умиротворенность. Но почему? Ведь Марк обожает медицину и не собирается ее бросать. Выражение исчезло так же быстро, как появилось, и девушка решила, что ей просто почудилось.
— Очевидно, твои родители и семейные адвокаты будут настаивать на брачном контракте, — резонно заметил Марк.
— Какая чушь! — воскликнула она, предчувствуя, что так и будет. Но тут уж решает она. Это ее деньги и ее муж.
— Я согласен подписать любую бумагу. Я женюсь на тебе не ради денег и не собираюсь разводиться. — Он слегка нахмурился, очевидно, вспомнив свою предыдущую неудачу. — Но если все-таки что-то случится, твои деньги мне не нужны. Можешь считать это устным брачным контрактом.
— Я же сказала — никаких контрактов! Наоборот, это ты должен мне обещать, что воспользуешься моими деньгами. Купишь дом, какой мы захотим. Поедешь со мной в кругосветное путешествие. Оборудуешь себе кабинет и лабораторию по последнему слову медицинской науки. Не будем же мы бедствовать нарочно, лишь бы не прикасаться к моим деньгам! Конечно, если нам очень захочется побывать в шкуре настоящих молодоженов, которые едва сводят концы с концами... Но по-моему, в этом нет ничего интересного!
Марк рассмеялся.
— Если ты надеялась напугать меня своим богатством, то просчиталась. Хотя, признаться, я поражен.
— И тебе не терпится начать его тратить?
— Конечно — на нас обоих. Купить дом, который тебе понравится, поехать, куда ты захочешь. Приобрести все то, что сделает тебя счастливой.
— Ты уже принес мне счастье.
— А ты мне.
— Джеймс, это Эрик. Переговоры только что успешно завершены. Мы добились, чего хотели. — В голосе Эрика Лансдейла слышался неподдельный восторг.
— Прекрасно.
— Чарли утрясает детали, но в целом перспективы радужные.
— Чарли?
— Чарли Винтер, юрист нашей корпорации. Мне казалось, ты ее знаешь.
— Ты имеешь в виду мисс Шарлотту Д. Винтер? Мы часами беседовали по телефону, но лично с ней я не знаком. По-моему, имя Чарли ей не подходит.
— Еще как подходит! Вот познакомишься с ней и сам убедишься. Надеюсь, это произойдет совсем скоро. На следующей неделе нам троим предстоит отправиться на Мауи — если, конечно, дело выгорит. Ты сможешь освободиться?
— Постараюсь.
— Вот и отлично. Кстати, где ты проводишь уик-энд? Мне может понадобиться связаться с тобой, если возникнут проблемы. Ходят слухи, что поместье собираются разделить, чтобы не продавать целиком. Мне бы хотелось услышать твои соображения по поводу того, какие участки интересуют нас в первую очередь. У тебя ведь есть копия плана?
— Да. Дать тебе мой телефон?
— Диктуй.
Скрепя сердце Джеймс продиктовал шефу номер Лесли. Что поделаешь, если уик-энд он намерен провести именно там!
Эрик сунул листок в бумажник и улыбнулся. С Джеймсом Стивенсоном он познакомился недавно, но парень ему сразу понравился. Джеймс оказался настоящей находкой для фирмы «Интерлэнд», которой владел Лансдейл. Талантливый архитектор, спокойный, приятный человек. Кажется, не женат, но подружка у него есть. Это тоже хорошо.
— Послушай, ты можешь взять с собой на Мауи кого хочешь, — предложил Лансдейл, логически продолжая свою невысказанную мысль. — Места в самолете достаточно. Не будем же мы в таком раю заниматься только делами!
— Спасибо. Я подумаю.
— Если я не позвоню в выходные, увидимся в понедельник, — торопливо произнес Эрик. Ему хотелось побыстрее закончить разговор — только что в его кабинете появилась Чарли.
— Слава Богу, все позади! — воскликнула она, в изнеможении опускаясь на обитую кремовой кожей кушетку. — Было жарковато.
— Ты уверена, что прошедшее время в данном случае уместно?
— Надеюсь. Конечно, они вполне способны придумать какую-нибудь каверзу, но главного мы добились. Я их достала!
— Что они из себя представляют? Хорошие юристы?
— Хорошие, — с улыбкой подтвердила Чарли. — Но не выдающиеся.
— А ты вообще не юрист. Ты акула, мисс Шарлотта Д. Винтер, — заражаясь ее весельем, проговорил Эрик. Его светло-голубые глаза смотрели на нее с откровенным восхищением.
Она действительно выглядела потрясающе в безупречно сшитом строгом деловом костюме и мягкой шелковой блузке. Дни иные золотистые волосы были убраны со лба, оставляя открытым миловидное лицо, на котором выделялись выразительные темные глаза, светившиеся недюжинным умом. Запястье Марли украшали дорогие часы.