Через восемь месяцев — за месяц до рождения Шарлотты — на имя Мэри пришла посылка из Лондона. Там лежали две книги: «Страшила из страны Оз» и великолепное издание «Ребекки» в кожаном переплете с надписью: «Шарлотте с любовью от Макса».
А еще через две недели Мэри получила письмо — тоже из Лондона.
«Дорогая Мэри!
Надеюсь, книги дошли благополучно. Экземпляр «Ребекки» я отыскал в Лондоне в книжной лавке, которая всю войну не работала и открылась сразу после Дня победы. Прежде чем отослать тебе роман, я его прочел. Мне кажется, Шарлотта — прекрасное имя для второй миссис де Винтер. Она замечательный человек, и ты очень на нее похожа.
В Лондоне я познакомился с девушкой. Через год мы собираемся пожениться. Мне ужасно нравится Англия, и я думаю обосноваться здесь навсегда.
С любовью,
Джон».
Шарлотте едва исполнился месяц, когда Мэри поняла, что никогда не сможет рассказать дочери правду. Ведь она даже не знает фамилии Джона. Ни на конверте, ни в посылке не было обратного адреса. Война закончилась, и общество быстро возвращалось к прежним нормам морали. Вокруг было много детишек без отцов, но их родители состояли в браке, и потому эти дети могли высоко держать голову. Шарлотте это не удастся — если, конечно, правда выплывет наружу.
Никто не обратил внимания на беременность Мэри, поскольку и саму Мэри мало кто замечал. У нее не было друзей, кроме книжных героев. Она скрывала живот под просторной одеждой, а за два месяца до родов убедила начальство нанять помощницу, которая прекрасно управлялась в библиотеке во время таинственного отсутствия Мэри.
Тем немногим, кто интересовался, откуда взялся ребенок, Мэри объяснила, что это ее осиротевшая племянница, дочь сестры, которая вместе с мужем погибла в автомобильной катастрофе через две недели после родов.
К тому времени, когда Шарлотта немного подросла и стала спрашивать, почему у других детей есть папа и мама, а у нее — только «тетя Мэри», Мэри сочинила историю совершенно в духе «Ребекки».
Родители девочки якобы утонули, катаясь на яхте, когда Шарлотте был всего годик. Вскоре — опять-таки точно по книге — их дом таинственным образом сгорел. Вот почему не осталось ни одной фотографии. Сохранилась лишь книга — та самая «Ребекка», — которую Макс подарил жене незадолго до рождения их долгожданного ребенка.
Девочка приняла эти объяснения, не выказав никаких эмоций. Она очень любила тетю и не скучала по родителям.
Все нерастраченные силы своей души Мэри вложила в воспитание прелестной златокудрой дочурки. Она с радостью ввела ее в чарующий мир книг и познакомила со своими друзьями — героями этих книг. Сидя у матери на коленях, Шарлотта с удовольствием слушала, как та читает. При этом огромные карие глаза Мэри словно светились изнутри.
Но вот девочка подросла, и ей стали нужны настоящие, а не воображаемые друзья. Со школьными подружками было куда интереснее, чем с Джейн Эйр или Скарлетт О’Хара. Более того — нереальный книжный мир начинал раздражать Шарлотту.
Однако она по-прежнему любила Мэри, жалела свою одинокую немолодую тетушку, которая по мере того, как проходили годы, казалось, совсем укрылась от мира в придуманном ею царстве книжных персонажей.
Однажды вечером — это было через три дня после шестнадцатого дня рождения Шарлотты — Мэри постучалась в дверь ее спальни.
— Это ты, тетя? Входи.
Мэри присела на кровать и начала нервно теребить край покрывала.
— Дорогая моя, я уже немолода и неважно себя чувствую. Я не буду жить вечно, — осторожно начала она, не решаясь сказать напрямик: «Я умру, и очень скоро».
— Тетушка, милая! Ну какая же ты старушка? Ты просто слишком много работаешь, — возразила девочка, порывисто обнимая хрупкие плечи Мэри.
— И все же нам надо решить, что делать, если я умру до того, как ты станешь совершеннолетней. Ни у тебя, ни у меня нет родственников, а у меня нет друзей, которые могли бы о тебе позаботиться.
«Зато друзья есть у меня, — мысленно возразила Шарлотта. — Родители моих подруг могли бы взять на себя эту заботу».
— Мне невыносима мысль, что тебя отправят в приют. Вот почему... — Мэри сделала паузу, собираясь с духом, и решительно продолжила: — Я придумала тебе тетю. Я убедила своих поверенных, что такая особа существует — будто бы это моя сестра, которая живет с нами. Если со мной что-то случится, она позаботится о тебе. Она славная, добрая женщина.
— Тетушка... — начала Шарлотта и тут же умолкла. Какой смысл продолжать? Тетя Мэри всегда была не от мира сего — с годами девочка усвоила эту горькую истину. Вот и сейчас она выдумала несуществующую тетю, чтобы спасти свою любимицу от перспективы сиротского приюта. «Но ведь такой женщины нет; значит, если тетя Мэри умрет, я действительно останусь одна на свете, — с горечью подумала девочка. — Она этого не осознает, а я не могу ей объяснить. Она попросту меня не поймет».
— И как зовут мою новую тетю? — как можно мягче поинтересовалась Шарлотта.
— Луиза. Луиза Мэй Олкотт, — с гордостью ответила Мэри, «Как это на нее похоже, — подумала девочка, едва сдерживая слезы. — Это же надо — выбрать мне в тети известную писательницу...»
Через два месяца Мэри умерла во сне. Шарлотта обнаружила ее утром. Она просидела у мертвого тела несколько часов и лишь затем вызвала полицию.
— Со мной живет тетя Луиза, — уверенно заявила Шарлотта, когда неделю спустя ее вызвали в опекунский совет. — Она очень добрая, милая женщина — в точности как тетя Мэри. Разумеется, наши поверенные хорошо ее знают.
Никто не усомнился в факте существования Луизы Олкотт. Каждый считал, что с ней знаком кто-то другой. Наверняка многие видели ее имя на счетах, которые она подписывала вместо несовершеннолетней племянницы. Разумеется, кто-то должен был заверить бумаги на опекунство. В действительности все эти юридические документы подписывались самой Шарлоттой — в таких случаях она старалась изменить свой детский почерк, — а потом возвращались к поверенным через Мэри.
Девочка включилась в игру, чтобы сделать приятное тетушке Мэри, как на протяжении многих лет подыгрывала ей в других обманах. Но те не содержали в себе ничего зловещего, этот же был чреват последствиями, о которых далекая от реальности библиотекарша попросту не задумывалась.
Она обстоятельно объяснила дочери, сколько денег лежит у них на счете и как заполнять чековую книжку, несколько раз напомнив, что это надлежит делать почерком несуществующей тети Луизы. Еще она показала Шарлотте обувные коробки с банкнотами, спрятанные под матрасом — в душе Мэри не слишком доверяла банкам. Это были все ее сбережения, результат многолетней тяжелой работы и жесточайшей экономии. Шарлотта изумилась, что денег так много — для нее тетушка никогда ничего не жалела.
Но вот она умерла, и Шарлотта осталась совсем одна. «Почему? — мысленно, а иногда и вслух восклицала она. — Это несправедливо!»
Врачи объяснили, что тетя была очень больна. Шарлотта не решалась спросить, чем. Она вообще старалась задавать поменьше вопросов, вести себя как можно более сдержанно во время встреч с поверенными, членами опекунского совета и врачами. Она понимала: если обнаружится, что она живет одна, ее живо препроводят в приют. А расставаться с родным домом девочке очень не хотелось.
Она сама устроила похороны — еще одна деталь реальности, о которой, по обыкновению, не позаботилась Мэри. Как ни странно, пришла уйма народу: школьные друзья Шарлотты с родителями, коллеги Мэри по библиотеке. Большинство присутствующих Шарлотта видела в первый раз и недоумевала: кто все эти люди?
Это были те, кто в разное время посетил библиотеку, ища там утешения. В основном их визиты пришлись на годы войны. Безутешные вдовы, искалеченные солдаты, матери, потерявшие сыновей, невесты, которым так и не суждено было дождаться своих возлюбленных с фронта, — все они помнили отзывчивость Мэри, ее готовность прийти на помощь. Она всегда знала, какая книга окажется самой подходящей в данном случае, и с робкой улыбкой вручала ее читателю или читательнице. После войны многие забыли дорогу в библиотеку, но помнили Мэри. И поэтому пришли с ней проститься.