У Чарли перехватило дыхание. За эти годы Эрик повстречал множество женщин. У него были свои романы, у нее — свои. Но ни разу на его пути не возникла та, ради которой он бы отменил деловую поездку, да еще столь важную, как эта. Более того — ни одна женщина не заставила бы его отказаться от совместного путешествия с Чарли. Что бы ни происходило в их жизни, это оставалось незыблемым. Во время таких путешествий они словно заново открывали друг друга в тщетной надежде, что им удастся вернуть волшебство былой любви.
И вот теперь, меньше чем за двое суток до начала важнейшего мероприятия, запланированного много месяцев назад, Эрик объявляет, что не может ехать, потому что, видите ли, встретил женщину.
— Кто она? — еле слышно спросила Чарли.
— Просто человек. Ты ее не знаешь, — как можно мягче сказал он.
В глазах подруги застыла боль. Они не раз говорили о том, что когда-нибудь, если им повезет, каждый из них встретит новую любовь, не отягощенную пережитыми страданиями, драгоценное чувство, которое придаст им силы и уверенность, любовь, немного похожую на ту, которую они питали друг к другу много лет назад. До того как все так бесславно кончилось.
Чарли сомневалась, что такое возможно. Во всяком случае, для нее. А вот с Эриком это уже случилось...
— Расскажи мне о ней, — попросила она. Ее удивление сменилось естественным любопытством и радостью за друга. «Если меня это ранит, это моя вина», — сурово одернула она себя.
— Нечего рассказывать, — признался он. — Я ее едва знаю.
«Но хочу быть с ней, — мысленно продолжал Эрик. — Больше, чем с любой другой. А вот говорить о ней не могу, даже с самыми близкими людьми. Может быть, когда-нибудь потом...»
— Ты сказал Роберту? — задала Чарли следующий вопрос.
— Да. Но он знает о ней не больше, чем ты, — заверил Эрик. Вначале Роберт колебался, стоит ли ему ехать, но, узнав о причине, тут же согласился.
— Во всяком случае, теперь нам будет о чем поговорить, — неторопливо произнесла Чарли, сомневаясь, что этой темы хватит на десять дней.
Эрик звонил Лесли с работы каждый час. Телефон не отвечал. В одиннадцать он решил сделать последнюю попытку — уже из дома.
— Алло! — раздался на том конце провода ее запыхавшийся голос.
— Это Эрик. Я вас разбудил?
— Нет. Я только что вошла. Думала, это кто-нибудь из моих стажеров. — «И рада, что ошиблась. Что это вы».
— Они должны позвонить?
— Надеюсь, что нет. Мы расстались всего четверть часа назад. Но ведь это их первый день. Полная неразбериха! — смеясь, объяснила она, устало опускаясь в кресло.
— Расскажите, как он прошел, — попросил Эрик.
— Дайте вспомнить. Одна стажерка решила уйти, потому что на нее накричал ординатор. Как видно, она не привыкла к такому обращению — до сих пор ее только хвалили, — начала свой рассказ Лесли. По голосу чувствовалось, что самолюбивая девушка вызывает у нее симпатию.
— А она действительно сделала что-то не так?
— Да нет. Просто этому ординатору не хватает выдержки, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо. В общем, я ее утешила, сказав, что подобные нагоняи — неотъемлемая часть нашей профессии.
— И как она отнеслась к вашим словам?
— Пока не знаю. Это выяснится завтра утром. А второй стажер решил уйти, потому что один из пациентов угрожал ему скальпелем.
— Что? — не поверил своим ушам Эрик.
— Это наркоман с многолетним стажем. Мой стажер должен был взять у него кровь на анализ, чтобы проверить действие антибиотиков. Но этот тип уперся: мол, нечего новичку, как он выразился, «копаться» в его венах. Как на грех у него под подушкой оказался скальпель, и он не задумываясь пустил бы его в ход, только парень-стажер оказался проворнее.
— И вы, разумеется, вызвали полицию.
— Разумеется, нет! — рассмеялась Лесли. Ее забавляло и радовало беспокойство в голосе Эрика. Значит, она ему небезразлична. — Я сама с ним поговорила.
— Вы?
— Ну да. Он же мой пациент. Я попросила, чтобы он не мешал работе стажера, иначе все лечение пойдет насмарку. И еще пригрозила, что если он немедленно не отдаст мне свое оружие, я позвоню в полицию. Хотя это был чистой воды блеф.
— И что было дальше?
— Он послушно вернул мне скальпель — хотя кто поручится, что завтра он не достанет другой? — и подпустил к себе стажера. Каким-то чудом тот с первого раза попал в вену. Надеюсь, что он все же останется работать в больнице. И девушка тоже.
— Мне не нравится ваша работа, — твердо сказал Эрик. — Совсем не нравится.
— Да что вы! Она совершенно безопасна, — возразила Лесли. Однако, вспомнив Марка, свой сегодняшний случай и то, что произошло с коллегой-ординатором три месяца назад, когда маньяк бросился на него с ножом, добавила уже менее уверенно: — Просто надо соблюдать кое-какие меры предосторожности.
— Вы, должно быть, устали, — сочувственно произнес Эрик.
— Немного. — «Устала» — не то слово. Она чувствует себя как выжатый лимон. Опустошена физически и эмоционально. Конечно, если он хочет ее видеть... Нет, ей надо выспаться. Она дежурила с девяти часов утра. — Честно говоря, ужасно устала, — призналась девушка. — Вы получили мое сообщение?
— Я никуда не еду.
— Правда?
— Да. Как насчет обеда в пятницу вечером?
— Вряд ли мне удастся освободиться к этому времени, — засомневалась она, вспомнив, что ей к тому же придется дежурить всю ночь вместо заболевшей коллеги. И зачем она только согласилась на эту замену!
— Тогда, может быть, вы мне сами позвоните, когда сможете?
— Боюсь, что это будет не раньше ночи.
— Не важно.
Эрик продиктовал Лесли два номера: домашний, который не значился ни в одном справочнике, и прямой на работу, попросив звонить в любое время. Она никогда не помешает.
Она позвонила только в десять вечера из блока интенсивной терапии.
— Эрик, это Лесли. Извините, что так поздно, но до сих пор у меня не было ни одной свободной минуты.
— Как поживают ваши стажеры? — спросил он, радуясь, что наконец-то слышит ее голос. Всю ночь его преследовал кошмар — ножи и скальпели в руках ненормальных пациентов.
— Детишки? Прекрасно! За эти дни они многому научились.
— Но пока несамостоятельны?
— К сожалению, — со вздохом подтвердила она, умолчав о том, что ей приходится перепроверять все назначения своих подопечных, а некоторых больных смотреть по второму разу.
— Собираетесь домой?
— Минут через пять.
— И завтра небось опять пойдете? — Завтра суббота, но Эрик уже достаточно изучил новую знакомую, чтобы предположить, каков будет ответ.
— Забегу на минутку — только посмотреть, как там мои больные. Правда, иногда эта минутка растягивается на весь день, — честно предупредила Лесли, догадываясь, что он хочет ее видеть.
— Ну хоть в воскресенье-то вы свободны?
— В воскресенье я опять дежурю.
— А сегодня вы очень устали? Я мог бы прийти и почитать вам на ночь «Моби Дика»...
— Чудесно! Приходите.
«Что я делаю?» — спрашивала себя Лесли, вытирая полотенцем только что вымытые каштановые волосы. Она мельком взглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела молодая женщина в длинной хлопковой ночной рубашке и светло-голубом махровом халате. Скромная, вполне пристойная особа, если не считать того, что эта особа собирается лечь в постель с мужчиной, которого едва знает и который дожидается ее в гостиной.
Она разделила волосы на пробор, и они, влажные, упали ей на плечи. Заметив темные круги под глазами, Лесли вздохнула. «У меня усталый вид, — подумала она. — Я и в самом деле слишком устала, чтобы говорить, размышлять, анализировать свои поступки».
— Ты похожа на маленькую девочку, которую только что искупали и которая ждет, чтобы ей почитали на ночь, — с улыбкой заметил Эрик, когда она вошла в комнату.
— Я устала, — сказала Лесли, давая понять, что не в силах вести более содержательную беседу.