— Откуда тебе это известно? — изумился он.
— Странно, что это неизвестно тебе. Ты непременно должен поговорить с ней. — Неужели он совершает со второй женой ту же ошибку, которая заставила его расстаться с первой? Кажется, Дженет называла это «отгораживаться»... — Кэтлин наверняка заметила, что с тобой что-то творится.
— Не знаю. Не думаю. Мне хотелось вначале обсудить это с тобой. А впрочем, сменим тему, — почти весело оборвал он себя. — Расскажи мне об Эрике. Моя жена утверждает, что это нечто потрясающее!
Дрожащими пальцами Кэтлин набрала номер. Зря она это затеяла. Безумная идея. Но ведь и сама она на грани безумия. Трубку сняли после четвертого гудка.
— Росс, это Кэтлин.
— Привет! Добро пожаловать в родные пенаты. Извини, что в этот раз я не смогу с тобой повидаться...
— Понимаю. Может быть, я приеду в следующем месяце на премьеру «Сан-Франциско». Собственно, этот мюзикл отчасти и натолкнул меня на мысль позвонить вам. Дженет дома?
— Пошла на берег прогуляться. А что?
Наступила долгая пауза, а когда Кэтлин снова заговорила, ее голос дрожал от слез.
— Я хотела поговорить с ней.
— С Дженет? Кэти, родная, что случилось?
— Не знаю. С Марком что-то творится. Иногда все прекрасно, а иногда... Мне кажется, у него депрессия. Я, конечно, плохо в этом разбираюсь, но мне попался его учебник. Классических симптомов нет, и все же... Перед нашей свадьбой он был в таком же настроении, но тогда мне казалось, что он еще не оправился после развода. Наверное, он жалеет, что женился на мне. — Кэтлин заплакала в голос.
— Кэти, милая, какой же мужчина может об этом жалеть?
— Спасибо, — всхлипнула она. — И все же он несчастен.
От этого факта не уйдешь.
— А зачем тебе понадобилась Дженет? — полюбопытствовал Макмиллан.
— Просто хотела узнать, был ли он таким с ней. Кстати, может быть, ты знаешь?
— Не знаю. Мы редко говорим о Марке, — отрезал Росс. «И я не имею ни малейшего желания затевать этот разговор».
— А ты не мог бы передать Дженет мою просьбу? Ну пожалуйста! — с нажимом произнесла она, почувствовав, что идея его не слишком вдохновила.
— Ну, если ты настаиваешь... — сдался Росс. Кого или что он защищает — Дженет? Их отношения? До сих пор, если не считать той размолвки, все было прекрасно. Но кто знает?.. — Кстати, где Марк? Разве он не приехал с тобой?
— Он в клинике. Пошел повидаться с Лесли.
— Почему бы тебе не поговорить с ней? Как врач она наверняка лучше понимает, что происходит с твоим мужем, — предложил он.
— Нет, не могу. Именно с ней — не могу. Понимаешь, она с самого начала считала, что я Марку не подхожу.
— Что? — искренне удивился Макмиллан. — Как ты можешь кому-то не подходить?
— На ее взгляд, я авантюристка, которая набрела на сокровище и вцепилась в него мертвой хваткой.
— Что за бред! Да ты богаче Марка в миллион раз!
— С ее точки зрения, богаче он — в эмоциональном плане. А я слишком обыкновенная, поверхностная особа. В общем, я ей не понравилась. И вообще зря я все это затеяла, — подумав, продолжила она. — Ни Лесли, ни даже Дженет мне тут не помогут. Я должна справиться с этим сама. Извини, что выплеснула на тебя свои горести.
— Я всей душой сочувствую тебе, дорогая.
— Знаю. Спасибо. И до свидания, — еле сдерживая слезы, попрощалась Кэтлин.
Росс положил трубку в тот момент, когда на пороге возникла Дженет — сияющая, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы и прохладного океанского ветра.
— Кто это был? — спросила она, целуя его в губы.
— Кэтлин.
— О! Ну и как у нее дела?
— Да как сказать... — замялся Росс. — С Марком что-то неладно. Приступы дурного настроения и все такое.
— Это плохо, — покачала головой Дженет. — Представляю, как она переживает.
— Значит, с ним и раньше такое случалось. А ты не знаешь почему?
— У меня есть свои соображения на этот счет, — задумчиво произнесла молодая женщина. — Я думаю, что в глубине души Марк не любит свою профессию и это его мучит.
— Так почему он не бросит медицину? — несколько раздраженно осведомился Росс. Он не представлял, как можно делать что-то против воли. Для этого должна быть веская причина. Например, он не в восторге от крошечного коттеджа Дженет, но живет здесь из-за нее.
— Не все так просто.
— Как раз проще некуда, — решительно отрезал он. Дженет улыбнулась.
— Я забыла, что ты вообще не ведаешь сомнений, — добродушно поддразнила она собеседника.
— Просто я не выношу нерешительности.
— Знаю. Только в данном случае дело не в ней. Нерешительность предполагает возможность выбора, а здесь им и не пахнет. С самого рождения Марк был обречен на то, чтобы стать лучшим.
— Лучшим... — задумчиво повторил Макмиллан. Интересно, не потому ли Дженет так категорически протестует, когда подобную характеристику дают ей?
— Марк был — и остается — самым лучшим во всем, что делает. Так его воспитали, и это вошло ему в плоть и кровь. Самое мучительное, на его взгляд, — не оправдать возложенных на него надежд.
— Я не имею ничего против стремления к совершенству, — с еще большим раздражением бросил Росс. — Но почему обязательно медицина? Добиться успеха можно на любом поприще.
— Марк думает по-другому. Всю жизнь он посвятил тому, чтобы стать врачом — самым лучшим врачом. И вот, проучившись и проработав много лет, он понял, что ненавидит свое ремесло, что совершил колоссальную ошибку, — он, который не привык ошибаться, — подытожила свои размышления его бывшая жена.
«А когда потерял тебя? Разве это не было ошибкой?» — мысленно возразил Макмиллан, впрочем, без всякого злорадства. Он несколько раз встречался с Марком и чувствовал к нему симпатию, тем более что обе женщины, связанные с этим человеком в прошлом и настоящем, были ему небезразличны. Теперь же под влиянием слов Дженет симпатия переросла в сочувствие.
Неудачный брак. Единственная мыслимая карьера тоже грозит обернуться неудачей. Так недолго дойти до того, что вся жизнь покажется ошибкой. Пока не поздно, Марку придется принять решение.
— А что он собой представляет как врач? — вдруг спросил Росс.
— Лесли говорит, что лучше не бывает. Беда в том, что у него не лежит душа к медицине.
— Значит, надо уходить, — убежденно промолвил он, сам удивляясь своей заинтересованности в деле, которое, на первый взгляд, его совершенно не касалось. «Марк должен сделать это ради Кэтлин. И ради себя».
— Согласна. Но нам легко рассуждать со стороны — все выглядит таким очевидным. А каково Марку бросить то, что он считал своим призванием? Кажется, что предаешь что-то очень дорогое... — Голос Дженет дрогнул. Схожие чувства она испытывала, когда поняла, что дело идет к разводу. Тогда ей казалось, что, теряя Марка, она теряет частичку себя.
Они помолчали.
— А Лесли известно о его терзаниях?
— Думаю, да. — Дженет вздохнула и, погладив Росса по руке, теснее прижалась к нему. — Какие мы счастливые! — невольно вырвалось у нее. — Только бы новый владелец не передумал сдавать коттедж!
— Он-то, может, и не передумает, но коттедж от этого больше не станет. Маловат он все-таки.
— Да неужели? — деланно изумилась Дженет. Вообще-то Макмиллан ежедневно жаловался на тесноту. Ему негде было поставить фортепьяно, разместить стереосистему, разложить многочисленные бумаги. — Может, когда-нибудь мы купим домик побольше.
— Ты и я? — как бы невзначай уточнил он.
— Ну да, — прошептала она, только сейчас осознав скрытый смысл своих слов.
— И ты решишься на это с человеком, который не будет твоим мужем?
Вместо ответа она потупилась, чтобы скрыть смущение. Щеки ее пылали, глаза блестели.
— Дженет, — осторожно позвал он. Она подняла голову и улыбнулась.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — ни секунды не колеблясь, ответила она. — Конечно.
— Правда?
— Правда.
— Я люблю тебя.
— А я тебя.
И тут он начал смеяться.
— В чем дело? — удивилась новоиспеченная невеста, невольно заражаясь весельем жениха.