— У меня такое чувство, будто я вас где-то видела, — неожиданно промолвила она. — И даже ваше имя мне почему-то знакомо.
Лесли медленно покачала головой. «Если бы вы знали, кто на самом деле перед вами, — та, что чуть не погубила ваш брак!»
— А ведь верно! — как нельзя кстати вмешалась вездесущая Чарли. — Вас однажды показывали по телевизору. В тот день вы спасли жизнь своему коллеге.
— Теперь и я вспомнила, — обрадовалась Линн. — А когда это было?
Мисс Винтер бросила многозначительный взгляд на Лесли, как бы говоря: «Вы должны ответить сами, прежде чем это сделает Джеймс».
— В прошлом году в августе.
— Я запомнила тот репортаж. Впечатляющие кадры! Ты видел его, Джеймс?
— Кажется, да, — ответил тот небрежно. — А ты, Эрик?
— Нет. — Короткое слово прозвучало словно выстрел. Лансдейл сжал руку Лесли — ту самую, которую в память о злополучном дне навсегда исполосовал уродливый шрам. Он чувствовал, что его соседка не в восторге от того, какое направление приняла застольная беседа, и поспешил ей на помощь: — Понравился ли тебе крем-карамель, дорогая?
Лесли машинально кивнула. Мысли ее витали далеко. Расспросы сотрапезников невольно вызвали у нее в памяти тот августовский день, который, как впоследствии выяснилось, круто изменил ее жизнь.
Вначале она спасала человека, которого, как ей тогда казалось, любила.
Потом ее окровавленное лицо показали по телевизору, и благодаря этому она снова встретилась с тем, кого любила в юности и кого полюбила еще сильнее взрослым.
А теперь она сидит рядом с тем, кто стал ей дороже всех, и жалеет, что вовремя не рассказала ему обо всем. И напрасно. Ощущение того, что она поступила неправильно, не давало Лесли покоя.
— Кажется, Эрик и Лесли очень любят друг друга, — сказала Линн, когда они с Джеймсом вернулись к себе. — И все же за столом чувствовалась какая-то напряженность. Я давно заметила — если мне приходится быть душой общества, значит, что-то не в порядке.
— Но ты блестяще справилась со своей ролью.
— Профессиональные навыки выручили. Когда изо дня в день приходится ублажать пассажиров, еще и не тому научишься. Может, порой я молола чушь, но, с моей точки зрения, за столом она все же предпочтительней, чем похоронное молчание.
— Я ведь рассказывал тебе об Эрике и Чарли. Вероятно, причина в этом, — высказал предположение Джеймс.
— Может быть. Но мне показалось, что наиболее неестественно вела себя как раз Лесли. Словно ей есть что скрывать.
«Да, в проницательности моей жене не откажешь, — подумал провинившийся муж. — Дай Бог, чтобы ты никогда не узнала того, что скрывает Лесли!»
— Пойду заведу будильник, — произнес он вслух.
— Нет, вы только подумайте! Неужели вам троим непременно надо подниматься ни свет ни заря, чтобы посмотреть этот несчастный участок?
— Эрик же обещал — на этот раз никаких дел. Мы едем развлекаться. В устах нашего шефа это означает, что делам отводится раннее утро и лишь в остальное время дня можно отдохнуть.
Эрик поцеловал ее, как только они переступили порог.
— Я соскучился по тебе, дорогая.
— Хочешь вращаться в обществе — терпи, — пошутила Лесли, жадно отвечая на его поцелуй. — Не демонстрировать же свои чувства на людях! У нас обоих для этого неподходящий характер.
— Верно. Кстати, почему ты почти весь вечер молчала?
— Устала, наверное. А вообще все прекрасно. И твои друзья мне нравятся.
— Правда?
— Да. Очень. — «Один — уже давно и даже слишком».
Эрик уснул, а Лесли еще долго ворочалась, размышляя, страдая, взвешивая, что лучше: сказать ему правду, но неизвестно, к каким последствиям это приведет, или хранить тайну, страшась того, что рано или поздно она все равно откроется. Возможно, в этом случае последствия будут еще ужаснее.
«Я должна все ему рассказать, — к такому выводу пришла она в конце концов. — Я не могу и не хочу ничего скрывать от Эрика. До сих пор наши отношения строились на доверии, пусть так останется и впредь. Завтра же, как только вернется».
— С днем рождения, дорогой, — сонно прошептала она, открыв глаза в половине седьмого. Эрик уже был на ногах и одевался, стараясь ступать бесшумно.
— Доброе утро. — Как всегда, он приветствовал ее поцелуем.
— Просто не верится, что человек на отдыхе по доброй воле встает в такую рань!
— Что я слышу? А не ты ли мчишься в больницу даже в выходной?
— Ты прав. Такая уж у нас работа.
— Зато завтра поспим всласть, хоть до полудня.
— Я и сегодня могу это сделать. Или по крайней мере до твоего возвращения.
— Я ненадолго. Надо посмотреть один участок и решить, стоит ли его покупать. Может, я еще успею к тебе присоединиться, соня!
— Ловлю на слове. Пока!
— Что, черт возьми, происходит? — обрушился шеф на своих подчиненных, как только троица села в машину.
— А в чем дело? — в один голос воскликнули Чарли и Джеймс.
— Вы месяцами не давали мне проходу, считали дни, когда я наконец познакомлю вас с Лесли, — и вот на тебе! Если она вам не понравилась, могли бы притвориться хотя бы из вежливости. А вы словно в рот воды набрали...
— Ну что ты, Эрик! Она нам очень понравилась. Чудесная девушка. И такая красавица, — не слишком убедительно пролепетала Чарли, делая Джеймсу знаки. — «Не вздумай ему сказать!»
— Так почему же, — продолжал бушевать Лансдейл, — никто не задал ей вчера ни одного вопроса? «Откуда вы родом, Лесли?», «Любите ли вы свою профессию?», «Как вы познакомились с Эриком?»
— Я все же расскажу, Чарли, — со вздохом промолвил Джеймс.
— Что расскажешь?
— Мы с Лесли давно знакомы. Еще со школы, — собравшись с духом, признался Стивенсон.
— «Джеймс. 1971 год». Так это ты? — До Эрика только сейчас дошло. — Она была твоей любовницей?
— Была, но не тогда. Гораздо позже. Если честно, то недавно. Воцарилось неловкое молчание.
— И когда это кончилось? — ровным голосом осведомился Лансдейл.
— В декабре.
— Потому что твоя жена забеременела?
— Я не знал, что Линн беременна. Это кончилось, потому что должно было кончиться.
Снова пауза.
— О Господи, — простонал Эрик, не в силах сдержать эмоций.
Через пятнадцать минут они прибыли на место и вышли из машины.
— Если прикупить земли, можно выстроить еще один комплекс. Как насчет того, чтобы расположить его у подножия вон тех холмов, а, Джеймс? — как ни в чем не бывало промолвил Эрик, обращаясь к молодому архитектору.
Его голос звучал почти естественно, словно не он только что узнал о связи любимой женщины с человеком, которого считал самым близким другом.
Глава 36
Эрик вернулся в десять. Как только он появился на пороге, Лесли, не вставая с постели, с улыбкой распахнула объятия, приглашая его лечь рядом. Но он остался недвижим и лишь в упор смотрел на нее.
— Мне все известно.
Она бессильно уронила руки, догадавшись, что он имеет в виду ее отношения с Джеймсом.
— Это кончилось задолго до того, как мы с тобой встретились.
— Знаю. И все же... — Он оборвал фразу на полуслове. Ему нужно время, чтобы все обдумать, понять, почему это так его мучит. — Я пойду искупаюсь.
Он быстро переоделся и покинул номер.
Лесли подошла к балкону. Сквозь стекло ей было видно, как Эрик гребет мощными рывками, борясь с грозными океанскими волнами. Она и не подозревала, что он такой превосходный пловец.
Когда-то давно — в тот день она узнала, что ее приняли в Радклифф, — Лесли сама поступила точно так же. Надеялась, что холодные воды озера Спэрроу помогут ей справиться со всеми проблемами. А когда вышла из воды, на берегу ее ждал человек с зелеными пантерьими глазами и только ему присущей улыбкой. Джеймс.