Туда, где все прощается.
Лесли перевернула последнюю страницу. Она не знала, что сказать. Со списком все было ясно — Марк намеревался бросить медицину. Методично, как было ему свойственно, он довел до конца все дела, даже не забыл о библиотечных книгах. Казалось, рассказ довершал картину. На первый взгляд, он представал как торжество трудного решения, принятого героем. Но только на первый взгляд.
— Я не поняла конец, — честно призналась девушка. Накануне по телефону об этом же говорила ей Кэтлин. — Хотя остальное написано явно о Марке.
— Конец тоже. Марк любит путешествовать по воде. Правда, однажды он сказал, что перелететь через перила ничего не стоит.
— Но ведь можно доплыть до берега, — резонно возразила Лесли. — Или подождать, пока тебе бросят спасательный круг.
— Разве ты не знаешь, что он не умеет плавать? — расширив глаза от ужаса, прошептала Кэтлин.
— Неужели? — выдохнула Лесли. Теперь она поняла, почему Кэтлин так тревожится. Она воспринимает рассказ как намерение. Намерение совершить самоубийство.
Но любое литературное произведение — это всего лишь фантазия, пусть даже основанная на фактах. Пока ясно одно: Марк твердо решил оставить медицину. Список — реальное тому подтверждение. Что же касается остального...
— Он очень любит тебя, — неожиданно нарушила молчание Лесли.
— По-твоему, это я? — слабым голосом поинтересовалась Кэтлин, загораясь надеждой.
— Ну разумеется! Марк превосходно описал тебя — твою живость, энергию, красоту, — убежденно промолвила девушка. Она видела, как вспыхнувшая было надежда в глазах ее собеседницы мгновенно сменилась сомнением. И вдруг Лесли поняла, что обязана сделать все, лишь бы изгнать сомнения из этих прелестных фиалковых глаз. — Это ты, Кэтлин. Не Дженет. И не я, — сказала она искренне.
— Но в списке стоит твое имя.
— И тем не менее любит он тебя.
Он держал ее за руку. Это придавало ему силы.Слова из рассказа напомнили Лесли о том, что так уже происходило в действительности. К изумлению всех врачей, Марк в считанные дни оправился после ранения, потому что рядом с ним была Кэтлин. Тогда он выжил благодаря ей. А теперь будет жить ради нее.
— Да, приехала. Выглядит хорошо, — сообщила Кэтлин, когда Марк, по своему обыкновению, позвонил ей с работы в половине шестого. — Через десять минут я убегаю — мы договорились с Салли пойти в кино. Вернусь около одиннадцати. Если захотите обедать дома, еда в холодильнике.
Женщины заранее условились, что вначале Лесли побеседует с Марком с глазу на глаз. Она попытается выведать его планы, по возможности не упоминая о рассказе. Если это все же придется сделать, последствия нетрудно предугадать — Марк наверняка будет недоволен тем, что они рылись в его бумагах.
Он появился через двадцать минут после ухода Кэтлин. По мнению Лесли, ее бывший коллега, как всегда, выглядел прекрасно. Но какая-то неуловимая перемена в нем все же произошла. Лесли не сразу определила, какая именно, а потом поняла — он казался спокойным, умиротворенным, словно наконец принял трудное решение. Узнать бы еще, какое...
— Мне так жаль... — начал он с порога.
«О чем это он?» — удивилась девушка. Ах да, об Эрике. Марк уверен, что она приехала в Бостон из-за разрыва с любимым человеком. Весь день Лесли старательно гнала от себя мысли о Лансдейле и только сейчас поняла, что не может не думать о нем. Ужасающая пустота в сердце служила грустным напоминанием о былом счастье.
Глядя в полные сочувствия глаза Марка, Лесли вдруг расплакалась. Он обнял ее, как в тот день, когда умерла Джин Уотсон, и она с благодарностью прижалась к его груди. Исходящие от него сила и тепло действовали утешающе. Казалось, здесь, в его объятиях, она сможет наконец обрести покой. Но это была только иллюзия.
Судорожно вздохнув, Лесли отстранилась.
— Расскажи, как это случилось, — мягко попросил Марк.
— В сущности, я здесь не из-за Эрика, — потупившись, призналась девушка. — Я приехала из-за тебя. Вчера ночью мне позвонила Кэтлин. Она очень встревожена. Ей кажется, что ты задумал нечто ужасное.
Произнося эти слова, она искоса наблюдала за Марком. Он немного удивился, но не пытался оправдаться. В общем, вел себя как человек, которому нечего скрывать.
— Я действительно кое-что задумал, — спокойно подтвердил он. — Я решил бросить медицину.
— Когда?
— Завтра в десять утра у меня встреча с научным руководителем. Вечером я собирался позвонить тебе и сообщить об этом.
— А как насчет Кэтлин? Когда ты намереваешься рассказать об этом ей?
Марк смутился. Ему только сейчас пришло в голову, что выплеснуть чувства на бумагу — это еще не все. Живое общение литературой не заменишь.
— Завтра вечером, когда все будет позади. Я не думал, что она так беспокоится, — добавил он, озабоченно сдвинув брови.
— А ты давно смотрел на нее? — с несвойственной ей жесткостью поинтересовалась Лесли.
Складка между его бровями стала глубже.
— Последние несколько месяцев ей пришлось тяжело. Точнее, нам обоим. Я не такой бесчувственный, как ты воображаешь, и все вижу. Но мне надо было самому во всем разобраться. Возможно, я вел себя как эгоист, хотя мне казалось, что этим я оберегаю покой Кэтлин.
— Ну вот, опять отгораживаешься, — с улыбкой вспомнила Лесли любимое словечко Дженет. Теперь, когда выяснилось, что самого страшного можно не опасаться, у нее отлегло от сердца. — Каковы все же твои планы? Этого ты так и не сказал.
— Факультет английской словесности, разумеется, — ответил он, удивленный ее вопросом. Ему казалось, что это и так ясно, — ведь именно с Лесли он не раз обсуждал такую возможность. — В чем дело? Похоже, ты не рада?
— Рада, конечно, но...
— Но что?
— Ты не имел права доводить Кэтлин до такого состояния. Представь, чего ей стоило позвонить мне!
— Как я понимаю, ты заразилась ее тревогой и примчалась в Бостон с первым самолетом. Очень мило с твоей стороны, Лесли. Мне, право, неловко. Ведь на самом деле все хорошо.
«Хорошо ли? — чуть не сорвалось у нее с языка. — Тогда как объяснить эпилог твоего рассказа? Что-то он мало похож на обычную концовку сказки: «И стали они жить-поживать да добра наживать...»
Лесли не стала ждать возвращения Кэтлин. Чувствуя себя эмоционально и физически разбитой, она решила лечь пораньше. Однако тяжелые думы не оставляли ее и во сне. Ей чудилось, что маленькие мальчики, похожие на Майкла и Бобби, хотя последнего она никогда в жизни не видела, падают за борт, а Эрик и Марк пытаются их спасти. Но у них ничего не выходит, и они сами оказываются в холодной черной воде. Объятая ужасом, Лесли спешит им на помощь, но бездонная глубина поглощает всех четверых, прежде чем она успевает до них доплыть.
Стоя у окна, Марк поджидал жену. Завидев ее еще издали, он выбежал в морозную январскую ночь без пальто и перчаток. Ласково обвив Кэтлин руками, он осторожно повел ее к дому, следя, чтобы она не поскользнулась на мокром снегу.
Только сейчас он заметил темные круги у нее под глазами, осунувшееся, бледное лицо. Лесли права: он был так поглощен собой, что не видел ничего вокруг. Строя свои планы, он чуть не потерял жену.
— Кэтлин... — прошептал Марк, прижимая ее к себе. — Извини. Я не думал, что ты будешь так переживать. Не о чем тревожиться, дорогая. Мне надо было принять решение, непростое решение, и при этом быть уверенным, что я поступаю правильно. Вот и все.
— Почему ты не захотел, чтобы я тебе помогла? — шепотом спросила она.
— Возможно, мне следовало это сделать, — смущенно согласился Марк. — Я надеялся, что ты поддержишь мое решение.
— Разумеется! Любое. А что ты решил?
— Я собираюсь бросить медицину, — собравшись с духом, объявил он, со страхом ожидая реакции жены.
— Вот и хорошо! — с энтузиазмом откликнулась она.
— Хорошо? Так ты не удивлена? А, должно быть, Лесли тебе рассказала.
«Ну да, Лесли. А еще Росс и Дженет. И твои записки...»