По выходным у него также не оставалось времени на отдых, потому что в планах был клуб. Туда он шел с самого утра и проходил в полуподвальное помещение, которое еще недавно служило архивом. Однако место подсчитали маленьким, хотя Иосиф так бы не сказал, и его достаточно долгое время не использовали, а потом с радостью отдали клубу. Это помещение состояло из трех комнаток с голыми стенами, маленькими окошками чуть ли не у самого потолка и батареями внизу, которые работали плохо, и по полу всегда дуло, даже летом. Бывший архив члены клуба обставили мебелью и оборудованием: столами, печатными машинками, а стены обвесили шаблонами и вырезками в качестве примеров составления колонок, а еще плакатами с надписями наподобие: «Гроб – твоя кровать, а жизнь не терпит спящих». Работало человек двенадцать, не меньше. Пахло чернилами и немного плесенью, стук по клавишам не утихал ни на минуту. Иосиф, как и другие журналисты, имел свой столик с печатной машинкой у самой стенки, который украсил по собственному вкусу: поставил для вдохновения горшок с цветком и любимый сборник от покойного дяди-сатирика «Еврейские анекдоты». До вечера поэт писал о преимуществах и недостатках филологии и ее помощи писателям с яркими примерами, которые он брал из собственного опыта. Так за день получалось три небольших статейки, которые он быстро корректировал и отдавал Джуте.
Однако же спустя полторы недели Иосиф вернулся из института, чтобы поесть перед работой, как вдруг зазвонил телефон: это была она.
– Иосиф, не хочу тебя дергать в середине недели, но потом не будет времени. У нас проблема: твои статьи мало кто читает. Все чаще мне приходят жалобы на их однообразие, и скажу по своему личному опыту: потом читатели потребуют, чтобы ты освободил место для кого-нибудь другого.
Иосиф нахмурился.
– Неужели все так плохо?
– Ну, слушай, твои советы полезные, но, видишь ли, наша газета не пособие, а развлечение. Мы занимаемся творчеством и пишем о событиях в мире литературы…
– Погоди, но ведь я же выпускаю стихи. Так почему меня уберут с места? Не могу ли я ограничиться творчеством?
– Но ты пойми, что на нем одном далеко не уедешь, а у нас как раз много желающих прийти в редакцию, только мест на всех не хватает. Поэтому хотелось бы, чтобы ты побыл журналистом, ведь стихи можно где угодно писать. Не забывай, что я тебя взяла за ту статью, а не за стихи.
Иосиф задумался. А ведь ради редакции он даже в забастовку вляпался! И что теперь? Бросить все спустя полторы недели? Ну нет, решил поэт. Однако же есть проблема…
– Я тебя понял, Джута, приму к сведению. Но вот только скажи, где мне взять сенсацию?
Она не без раздражения вздохнула.
– О боже… Вообще-то меня это не касается – так говорю, на будущее. Но раз уж ты новичок в таком деле – ладно, подскажу. Я тебе поручаю задание: взять интервью у Хассе.
Иосиф усмехнулся и подумал: «А ведь действительно предложение хорошее». Дело все в том, что на прошлой неделе Ульрих начал собрание с вот такого громкого объявления: «В следующую субботу ровно в пять часов у нас выступит с лекцией Руперт Хассе». Каждый член клуба буквально рассыпался в аплодисментах. Хассе относительно недавно, два года назад, стал очень популярен, особенно среди молодежи. Люди постарше разделялись во мнениях, судили автора по его произведениям так: либо наркоман, либо сумасшедший. Все из-за его романа «Лучик надежды». Иосиф читал его на пике славы писателя. Сюжет повествовал о девушке, по которой на протяжении почти всей истории ползли зеленые жуки и в итоге овладели ее телом. От их яда она сама превратилась в жука, а вскоре от нее остались лишь останки. Тогда Иосиф вообще ничего не понял, зато книга ему понравилась, и он полюбил автора, потом еще две книги его прочитал с примерно схожими сюжетами. Постепенно поэт углублялся в систему образов и стал составлять теории. Например, та девушка была Германией, а жуки – нацистами, которые оставили после себя расколотую и разбитую во всех смыслах страну. Так Иосиф расшифровывал книгу Хассе и проникся уважением к автору.