— Что?
— Тут два момента. Во-первых, написать сценарий, ставший основой фильма, — это с точки зрения карьеры огромный прорыв и в смысле работы, которая затем последует, и денег, которые ты заработаешь.
Денег? Какая дикость — говорить о деньгах, когда Мэри-Энн лежит под капельницей на больничной койке!
— А во-вторых? — прошептала она.
— Голливуд — местечко небольшое, и если из-за тебя известный актер отправится в тюрьму, а фильм развалится, это повредит твоей карьере. — Джессика поджала губы и подняла брови. — Здесь, как в школе: с ябедой никто не дружит.
«С ябедой»? У Мэри-Энн снова навернулись слезы. Брэдфорд Мэдисон едва не задавил ее своей «новой потрясающей тачкой», и она же ябеда?
Джессика подалась вперед:
— Дорогая, я не говорю, что ты ябеда. Я лишь говорю, как это могут расценить другие.
Мэри-Энн пыталась найти компромисс. Или ей надо позабыть про пережитый ужас, ежедневно встречаться с Брэдфордом Мэдисоном на съемочной площадке и делать вид, что ничего не случилось, или навсегда забыть про Голливуд. Мэри-Энн глубоко вздохнула. Надо на что-то решаться.
Она посмотрела в дальний угол на Займара и Лидию и прошептала:
— Не надо звонить.
— И правильно, — обрадовалась Джессика. — Верное решение.
Со стороны диванчика послышись возня и кашель.
— Она проснулась. — Займар пихнул локтем спящую Лидию.
— Что? — Лидия приподняла голову и протерла глаза. — А, Мэри-Энн. — Лидия сонно улыбнулась. Потом они с Займаром потянулись и встали.
— Я вижу, ты идешь на поправку. — Займар подошел к ее постели.
— Селеста сказала, что она молодчина, — заметила Джессика.
— Сиси знает, что говорит: ей сам черт не брат, — улыбнулся Займар.
Мэри-Энн дотронулась рукой до лба: над правым глазом был прикреплен лейкопластырем марлевый тампон.
— Я не виноват. Я поймал тебя в «Кой», но здесь у тебя вышла стычка с медсестрой, — объяснил Займар. — Не любишь рыжих, да?
— Две царапины, — добавила стоявшая рядом Лидия.
— Наверное, поэтому ты чувствуешь себя как с похмелья.
— Мощная дурь, — усмехнулся Займар. — В больницах всегда крутое ширево.
Джессика засмеялась.
— Она проснулась? — На пороге стояла высокая блондинка в медицинском костюме. — Здравствуйте, Мэри-Энн. Я доктор Рейкер. — Она подошла к постели, достала фонарик и посветила им в зрачки Мэри-Энн. — Кажется, все в порядке. Как вы себя чувствуете?
— Голова болит.
— Вам дважды по ней досталось, — сказала доктор Рейкер, измеряя пульс Мэри-Энн. — Любите подраться?
Мэри-Энн почувствовала, как краска заливает ее лицо. Ей было стыдно. Она совсем не помнила, что говорила и делала после встречи с Брэдфордом Мэдисоном в «Кой», включая и стычку с медсестрой.
— Простите, пожалуйста, — смущенно извинилась она.
— Ничего страшного. Но от той рыжей, что вывела вас из себя, держитесь подальше, — пошутила врач.
— Пожалуйста, передайте сестре мои извинения.
— Обязательно. — Доктор Рейкер посмотрела на Джессику, Лидию и Займара. — Ну, она в порядке, однако нуждается в покое.
— Когда ее отпустят? — поинтересовалась Джессика.
— Утром еще раз осмотрю ее и, если все будет нормально, отпущу часов в одиннадцать. Отправляйтесь по домам, отдохните, и Мэри-Энн пусть выспится, а утром приезжайте за ней.
— Я буду здесь в девять, == объявила Джессика.
— А я буду ждать тебя дома, — сказала Лидия, следуя за Джессикой к двери.
— А я увижу тебя в понедельник. — Займар похлопал Мэри-Энн по руке, наклонился и прошептал: — Знаешь, у нас получится грандиозный, потрясающий фильм! ЧП перед началом съемок — верная примета. — Он подмигнул и направился к выходу.
Когда они ушли, Мэри-Энн стало грустно. Так вот она какая — ее голливудская жизнь! Новая работа, новые друзья и… новые правила. Ей вспомнились слова, сказанные Сиси по дороге домой из магазина «Феррагамо»: «Это компромисс. С папарацци, с прессой, со студиями, с продюсерами, с собой. Они нужны мне, я нужна им. Ты удивишься, сколь на многое ты научишься закрывать глаза».
Мэри-Энн глубоко вздохнула. Голова просто раскалывалась.
13. Селеста Соланж и ковбойские сапоги на египетских простынях
Селеста прошла в свой трейлер и с треском захлопнула за собой дверь. Брэдфорд Мэдисон — полный кретин. Сначала чуть не убил их сценаристку (слава Богу, что Мэри-Энн не стала подавать иск на него), затем нагло приезжал на два часа позже назначенного срока — семи утра (а вся группа, в том числе Селеста, ждала его появления), а теперь он не знает роль.
Селесте наплевать на то, что он принадлежит к третьему поколению голливудской элиты. Какое скотство! Это ясно и ей, и Лидии, и Займару, а сейчас Селеста была намерена довести это до сведения самого Брэдфорда.