А потом продемонстрировал свою фирменную нахальную улыбочку:
— Но если увидишь, что кто-то голышом бьет в барабан бонго, ты уж мне позвони.
— Элиза! — Группа из трех женщин средних лет поспешила, чтобы обнять соплеменницу, принадлежащую их клану.
— Как ты? — первая женщина с чувством погладила Элизу по руке.
— Это был такой смелый поступок, — заворковала вторая. — Я думаю, ты уже почти добилась прорыва!
— Ты как раз вовремя, чтобы сесть в Круг Семьи вместе с нами, — вступила в беседу третья.
— Лара, — Элиза повернулась ко мне. — Ты присоединишься к нам, да?
Все четверо наклонили головы, вопросительно глядя на меня. У меня просто мороз по коже пошел. Я дернула Джоэла за рукав.
— Извини, детка, мне надо лететь, — пожал он плечами. — А ты иди развлекайся!
— Дай мне минутку, — сказала я Элизе, потянув Джоэла в сторону. — Возьми меня с собой, — взмолилась я.
Джоэл засмеялся и покачал головой.
— Да ладно тебе. Еще одна ночь, и ты будешь выпускницей клуба «Калифорния». Только подумай о том пляжном домике!
Я покорно вздохнула и спросила:
— А ты приедешь на сбор пожертвований для «Свирепого тигра» завтра вечером?
— Разумеется! Саша рассказала мне об этом, пока ты о чем-то шепталась с Элиотом на парковке у «Мадонна Инн». Что у вас там, кстати, произошло?
— Не спрашивай, — простонала я. мне не хотелось рассказывать ему о своих неприятностях.
— Я сказал Саше, что приведу с собой парочку богатеньких приятелей, — продолжил Джоэл. — Посмотрим, может, нам удастся напоить их, чтобы они сделали пожертвования.
— Лара! — крикнула Элиза, поглядывая на часы.
Я еще раз воспользовалась шансом упасть Джоэлу в объятия, чтобы они придали мне силы. Он сжал меня так, что я чуть не задохнулась, а потом отпустил.
— Иди! — ободрил меня он. — Увидимся завтра!
— Пока! — я помахала ему рукой, а потом повернулась к Элизе.
Вот и я, готова идти на твои семейные занятия.
Мы начали с медитации, во время которой я едва не уснула. Всем женщинам было велено взяться за руки и окружить небольшую группку мужчин. Мужчин попросили разбиться на пары. Один исполнял роль отца, а второй — сына. По-видимому, наша роль заключалась в том, чтобы обеспечить защитный круг женской энергии, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Пока все было здорово. Потом нас всех попросили сесть на пол. Не двигаться. Свет приглушили. Может, мне наконец-то удастся вздремнуть. Но потом я услышала, что попросили сделать мужчин. «Отец» должен был взять «сына» на руки и побаюкать его, сказать, что он его любит, гордится им и будет с ним, что бы ни случилось. Видеть, как один взрослый мужик качает другого на руках, словно малыша, было очень странно. Сначала мне неловко было смотреть, особенно на того, что изображал ребенка. Но потом я увидела, как они в этом нуждаются, и поняла, что, наверное, только немногие из этих парней когда-либо слышали от собственных отцов то, что им так хотелось слышать, и посочувствовала им всем сердцем.
— Теперь в центр крута встают женщины, — сказала нам руководитель группы.
О нет! Я не могу быть партнершей Элизы. Я посмотрела налево в поисках альтернативы, но тоненькую рыжеволосую девушку уже забрали. Конечно. Элиза откажется участвовать, сомнений нет. Ведь она все это презирает.
— Это кажется ужасно смешным, — прошептала мне Элиза тихонько. — Но я подыгрываю, чтобы сделать им приятное!
— Ага! — кивнула я, в ужасе сделав шаг вперед.
— Мама или дочка? — спросила Элиза.
Я разрывалась на части. С одной стороны, если я выберу роль «дочки», то это меня будут качать и сюсюкать со мной. Но в то же время я не хотела, чтобы Элизин голос говорил мне то, что говорит моя собственная мама. Даже на минутку.
— Мама, — решила я.
— Тогда ты первая садись.
Я села, скрестив ноги, на пол и ждала, пока Элиза плюхнется мне на колени. Вообще-то я никогда до нее не дотрагивалась, если не считать формальных поцелуев при приветствии и прощании. И было странно, что она так прильнула ко мне. И что еще ужаснее — мне пришлось как бы ласково обнять ее. Я сотворила молитву Джулианне Мур, пусть она одарит меня хоть какими-то актерскими способностями, чтобы я прошла через это. Руководитель группы подождала, пока мы устроимся, и кивнула, чтобы мы начинали. Тотчас же вокруг меня заворковали ободряющие голоса. Чертик внутри меня подстрекал наклониться к Элизиному уху и помучить ее: «Мне всегда хотелось мальчика!» Но настроение в комнате почему-то казалось чем-то священным. Кроме того, со мной расправилось бы кольцо мужской энергии. Поэтому вместо этого я закрыла глаза и представила себе, что делаю это в честь моей собственной мамы.