Насчет Олейникова, пресс-атташе из Нижнего, я был неправ. Он, в меховой юбке и с трубкой, невозмутим: знакомится с первым встречным, что денди по прозвищу Крокодил, подливает из бара и все контакты записывает. Кстати, ему все тридцать, а не двадцать, как я решил. Срок амортизации у них, художников, другой, что ли?
Вызванная финнами Лидия Кавина – похожая на добрую школьную учительницу наследница Льва Термена – играла на терменвоксе «В траве сидел кузнечик» под празднично-кровавое видео Антишанти. Нет, не упрекнут нас в тривиальности.
И яркий свет из подсобки светил путеводной звездой – из-под парадной лестницы, невыключаемый, непобедимый – освещал неубранные и недосягаемые без стремянки ведра с краской, куски обоев и разбитые в ходе строительства буддоголовы.
Открылись – и слава богу, и где семьсот человек пришло, там теперь и восемьсот, и тысяча будет – всегда, каждый день. Только если каждый день столько улыбаться – не хватит меня, оказывается, на групповую любовь.
***Второй день. Утонченная инди-банда Won James Won; уровень европейский, без всяких скидок. Моя гордость. Продано двадцать билетов. Оп. Не понял.
***Третий день.
– Здорово, Гриш! Узнаешь?
– ???
Предательски опаздываю в аэропорт – прилетает Йохан-сон, а нас пять раз предупредили, что капризный.
– Ха, это Слава!
– Простите, номер не определился – какой Слава? Ну почему я не поехал через Куркино – мы никогда не проедем эту Ленинградку!
– А, не узнаешь старых друзей! В школе мы с тобой учились.
Понятно. И двенадцать лет с тех пор друг без друга не скучали. Очень вовремя.
– Ну как дела-то у тебя?
Дела мои зависят от рейса SK 730, надеюсь, он опоздает пропорционально нашему безбожно не представительскому старенькому «мерсу».
– Ничего, спасибо. Как сам?
– Да тоже ничего, потихоньку.
Отнимите сотовую связь у людей, которым нечего сказать! И вот эти билборды «Живите в Куркино!» снимите навсегда. Сами там живите, если доедете. Не хочу, не буду.
Загадочная пауза.
– А мы читали, ты клуб открыл.
Пазл сложился – в нашей деревне собственная звезда. Oui, c'est moi.
– Ну, я не один прям так уж его открыл. Но клуб есть, да. Работаем.
– Вот видишь! – потерянный одноклассник расцвел: – Здорово! А мы как раз к тебе с женой – дай, думаем, сегодня навестим, заодно и поболтаем. Жена говорит, у вас там швед сегодня какой-то выдающийся?
У нас сегодня Джей-Джей Йохансон. Субтильный крунер, икона глянцевых журналов. Лично у меня он через десять минут в Шереметьево. Не успеем: забитые под завязку машины толпой едут на шопинг. Постройте свою «Икею» назад, и своего «Старика Похабыча» туда же!
Под плакатом «Химки – жемчужина Подмосковья!» скучает мамка в дубленке. Девочки по сто и девочки по пятьдесят курят в кустах. Никогда не научусь отличать их друг от друга.
– Слушай, я дико извиняюсь, но у меня не получится по времени – я с артистом занят, да и не только с артистом: работа все-таки. Может, на следующей неделе?
– А! – какая у него там работа-то, интересно, сам поет, что ли? – А просто нас можешь вписать – меня, жену и ее подругу, она с тобой, кстати, до третьего класса вместе училась – Аня Белкина, помнишь, может?
– Нет, извини, – когда же я отучусь мямлить. – Списки не я составляю, и у нас с этим очень строго, к сожалению. Билеты в кассе с утра еще были, если хотите. Извини, правда.
– А! – «Белкину не помнит, зазнался, понятно». – Ну ладно, ничего. Как-нибудь увидимся. Давай тогда!
Сужение трассы. Кладут асфальт. Встаем намертво.
Правду я один раз сказал – билеты в кассе действительно с утра еще оставались. Хоть и немного: с артистом мы не прогадали. Йохансона в Москву приглашали дважды – на закрытую вечеринку (вход по приглашению) и на день рождения к дочке чеченского бизнесмена. Меж тем, как подтвердили бесконечные звонки, обычных граждан, возжелавших отдать за него по двадцать долларов, более чем достаточно.