– Вот и Джей-Джей Йохансону, помнится, понравились эти блины, – радостно бормочу я, открывая дверь в гримерку. Дверь ударяется о чей-то высокий сапог. – Простите, пожалуйста.
– Какому Йохансону? – спрашивает хозяйка сапога. В гримерке скучает Марина Хлебникова.
Кого не встретишь у себя дома.
Заказываю Олесе еще одну порцию блинов. Для народной артистки.
***– Я – Сергей, – аккуратно подстриженный парень в поло находит меня в зоне прилета.
Во Внуково – антальей по анталье – бюджетные путешественники демонстрируют встречающим незрелый недельный загар. Им несть числа. Верити, выпускница оксфордского филфака, основательница самого неженственного в галактике английского герлз-бенда Electrelane, велела нам с Сергеем найтись под табло прилета. Мы нашлись. Сергей – бойфренд, я – промоутер. Выяснили, что Сергей работает барменом в моем любимом баре Erottaja в Хельсинки – как тесен мир. Рейс сел полтора часа назад. Где
Верити и подельницы, непонятно. На мобильный не отвечают. Тетки из Антальи затоптали?
Что Electrelane нужно привезти, никто не сомневался. Вынуть мозг экстатическим гитарным соло, прополоскать и нежно, щебеча, поставить назад – таких групп, пожалуй, не одна и не десять. Но свежо! Но они барышни! Но обложка журнала Wire! И здешние журналисты – прониклись и написали к концерту, кто по полосе, кто по две. Билетов, правда, продано штук сто. Это в пять раз меньше, чем нужно. У меня теперь арифмометр в голове.
Неужели задержала таможня? Редкое дело, но теоретически возможно. Из-за местных правил (если кому-нибудь на таможне вздумается их соблюдать, конечно) любой ввоз любого музыкального инструмента при небольшом старании таможенника может преспокойно обернуться срывом концерта. Но на мобильный-то почему не отвечают?
Сергей спокоен, как моллюск. Они не виделись месяц: он в Хельсинки, она в туре. Сейчас все будет. Это ж девочки все-таки, не спешат, мобильные по сумкам рассовали – не слышат.
Встречать любимую – ожидание чуда. Встречать начальника, встречать тещу, встречать делегата конференции – любого мифологически не интересного гражданина – просто ожидание. Возможно, нудное. Не более того. Паника в аэропорту – специальный промоутерский жанр. Встречать артиста, прокручивать в голове, что он не сел в самолет, сел не вовремя, забыл паспорт, оставил паспорт в самолете; притом что через четыре часа кровь из носу show time – я к этому адреналину, наверно, никогда не привыкну.
А девочки – вот они. Волоокая Верити извиняется, что долго, – так и есть, бесконечные русско-турецкие отдыхающие оккупировали очередь на паспортный контроль. Только и всего.
До гостиницы «Украина» доезжаем в момент. Хай живе гостиница «Украина» – тонны мозаики о счастливом гопаке под радяньским небом не оставили еще равнодушным ни одного артиста. Очень отвлекает от ржавых щеколд на дверях в туалет и выщербленного паркета.
Въезжаем.
– У вас будет большая кровать, – протягиваю Верити с Сергеем ключ от комнаты с двуспальной кроватью.
Верити меняется в лице. Она растеряна. Она в ярости.
Я понял, я понял, простите, не хотел. Это все круглосуточная переписка с агентами Джорджа Дюка – американцы, понимать, язык-то у меня не родной.
– Я хотел сказать: «У вас дабл».
Верити молча качает головой. Подельницы отвернулись и демонстративно разглядывают кресла в лобби.
Это с американцами можно обсуждать размер их кровати и беспробудно чертыхаться. Попробуйте намекнуть благопристойной английской девушке, что вам известно что-то о ее постели. Не советую.
На мое счастье Сергей подсовывает Верити какую-то гостиничную бумажку, которую надо заполнить, приобнимает любимую, улыбаются – вроде проехали.
Ну и пожалуйста. Зато у вас в Англии краны дурацкие.
– Я бы хотела заехать в книжный магазин, – изящная гитаристка Мия поправляет каре. – Меня Пастернак и Цветаева очень интересуют, было бы просто чудесно купить что-то, что я не читала.
– А я хотела бы купить чаю, – миниатюрная басистка Роз откуда-то с шотландской границы, еле-еле понимаю ее диалект. Улыбается скромно – кажется, она очень милая.
– И, если будет время, конечно, заехать на Красную площадь, – добавляет стриженная под мальчика барабанщица Эмма. Для нее мы месяц искали в Москве ударную установку: редчайшую, и что самое странное, ученическую, полупрофессиональную модель. Эмма, судя по переписке, девушка несговорчивая.
– Да, Красная площадь обязательно! – Верити оттаяла. Улыбается.
Два часа нежнейших препирательств в автобусе. Верочка, это ты хотела на Красную площадь? Но, если книжный рядом, можно мы сначала туда? Миечка, сначала за чаем, если вы, девочки, не против. Как – уже три часа ездим?