— Двух, трех, я не знаю, государь… но, может быть…
Монах жестом прервал его. Взгляды обоих владык встретились, и доминиканец слегка кивнул.
— Дай нам лекарство, и я забуду обо всем.
— Дай лекарство, — усмехнулся князь. — И убирайся к черту.
Доктор повертел головой, словно желая убедиться, что она еще сидит у него на плечах.
— Ну что же? — спросил князь. — На Виселичной горе общество неважное… и там холодно…
— А костер чересчур горяч, сын мой, — прошептал монах.
Фауст проговорил: «Да!» — и сунул руку в карман.
Фауст не знал, как выбрался из комнаты, не верил, что жив и свободен. Он шел, пошатываясь, по коридорам дворца и все еще не верил. Но вдруг его схватили сильные руки и бросили в зловонную подземную темницу.
Зеленоватое сияние заставило его очнуться. Me Фи стоял посреди камеры, одетый в прозрачный скафандр. Доктор приподнялся, оперся на локоть, заохав от боли. Прикрыл рукой лицо, как от удара, и стонал:
— Не моя вина, прости, господин, меня обманули…
Зеленые глаза Me Фи потемнели.
— Я слышал все. Слышал, как человек в сутане говорил, что скорее пожертвует всем… — Me Фи отвернулся, но молчал. — Я видел тут жизнь, упрямую, сильную жизнь, видел тех, кого угнетают подати, войны, болезни, страх. Они живут в берлогах, а строят соборы… Но когда-нибудь будут жить во дворцах и строить Знание… Они сильны, и их много. Я ухожу от тебя. Я вернусь к ним…
H. Блинов, Ю. Лубянский
СИЛЬНЕЕ СОЛНЦА
Техника — молодёжи № 3, 1963
Рис. Е. Медведева
Научно-фантастический рассказ
ПООЩРЕНИЕ НА КОНКУРСЕ
Николай откинул прозрачный колпак машины и выбрался на дорогу. После искусственной свежести больничного воздуха закружилась голова. Крупные капли дождя с глухим шумом падали на мокрый бетон шоссе и взрывались легкими фонтанчиками.
Неожиданно в уши ворвался свист проносящегося мимо грузовика. Николай вздрогнул, и ожившая память в который раз заставила его пройти все снова.
…Был такой же серый день. Мелкий дождь пятнал асфальт темными рябинами. У входа в лабораторию на мокрых песчаных дорожках переступали розовыми лапами голуби и прыгали голенастые воробьи.
На этот раз предстояло получить первую партию деталей из перестроенного металла. Когда заканчивали последние приготовления к пуску установки, новый лаборант Митя неожиданно подсунул ему под руку паяльную лампу. Рука до локтя покрылась волдырями.
— Вы не могли выбрать более подходящего момента? — сказал он испуганному Мите, морщась от боли.
Впрочем, он давно мог бы доверить все Инке и Бахову, но каждый раз убеждал себя, что его присутствие необходимо. Инка уговорила его, она всегда умела это делать, и он уехал в больницу.
Сестра уже заканчивала перевязку, когда его вызвали к телефону.
— Это вы, Бахов? В чем дело? — крикнул он в трубку. Чей-то незнакомый голос бился в трубке:
— Николай, слушай, у нас беда!..
— Что, Митя снова кого-нибудь поджарил? — попробовал пошутить он. Боль в руке мешала сосредоточиться. — Кто у телефона?
И в то же мгновение понял, что говорит Инка. Голос был таким незнакомым, что Николай испугался.
— Что случилось? Инка, это ты?..
— В седьмом отсеке фильтров радиация резко возросла. — Она говорила, торопясь и глотая слова. — Температура стенок быстро поднимается…
— Спокойно. Главное — спокойно. Давай по порядку. — Десять минут назад в седьмом отсеке неожиданно возросла радиация. — Она говорила теперь более связно, успокоенная его тоном. — Счетчики показывают рассеянное нейтронное излучение, проникающее в шестой и восьмой отсеки. Интенсивность потока плазмы упала… Видимо, что-то нарушено в автоматике защиты. Мы с Баховым выходим в галерею. Связь будем держать по радио…
— Подождите, я приеду через двадцать минут! Не делайте ничего до моего приезда… Слышишь ты меня?..
…Получение сверхчистых, фантастически прочных металлов… Эта идея со студенческих лет не давала ему спокойно жить. Однажды на экскурсии ему удалось увидеть несколько тончайших нитей сверхпрочного железа. Сначала он не поверил, что эти ниточки ошеломляюще прочны, а поверив, потерял покой. Их, эти нити, выращивали, как нежнейшие цветы. И было страшно обидно, что эти нити — все, чего могли добиться целые коллективы ученых.
Он понял: необходимо сделать так, чтобы сверхчистого металла было много, очень много — столько, сколько нужно. И тогда уйдут в небо огромные и легкие космические корабли, над проливами повиснут, словно сотканные из паутины, мосты, ввысь поднимутся километровые мачты радиорелейных линий… Нет, он не мог представить себе всех чудес, которые могли бы произойти на земле…