А родственники… Они и раньше его не видели. Так что же им видеть его теперь? Жены его бывшие все давно перемерли. Дети, наверное, тоже, они и тогда были старше меня. А у внуков, если такие есть, свои заботы. Так что все уже давно забыли, как он и выглядел-то.
А в общем, кто его знает, как он все это организовал. То, что я тебе сейчас сказал, только мои предположения. Может быть, у него все было продумано гораздо тоньше.
— Слушай, ну а тот, его доверенное лицо? Он ведь тоже может умереть, если уже не умер. Что же тогда?
— Это еще проще. У того могут быть дети, у них — внуки, и так до бесконечности. И каждый будет под строгим секретом открывать эту тайну своему преемнику. Харт был прав, люди любят деньги и для того, чтобы они не пропали, готовы пойти на все. Вот я, например, уверен, что за мной постоянно следят, особенно после того случая в вычислительном центре.
Ну я, пожалуй, пойду, — сказал старик, налив остатки виски в стакан и быстро выпив его, — а то что-то опять голова заболела. Да, здорово они меня тогда отделали. Ты смотри не рассказывай никому об этом, а то только неприятностей наживешь, еще сумасшедшим сочтут. Ведь кто поверит?! Черт, как голова болит, — простонал он, потирая лоб. — Только когда выпьешь, так и вспомнишь как следует, как это все было, как я Харту отцом-то стал, обессмертил его.
А жаль все-таки, что я не хапанул у него двадцать миллионов. Тогда бы я, наверное, выкрутился…
Старик поднялся и медленно поплелся к выходу. Джо задумался, не зная, чему можно, а чему нельзя верить в рассказах этого Рене Дюбо, которого все в баре почему-то звали Уолтером. И наверное, именно поэтому он не заметил, что двое парней, сидевших через столик от них, тоже поднялись и вышли.
1975, № 8
Святозар Златаров
СЛУЧАЙ «ПРОТЕЙ»
Рис. Игоря Шалито и Галины Бойко
Научно-фантастический рассказ С. Златарова ставит одну из интереснейших проблем взаимоотношений человека с созданием его рук — мыслящим роботом. С развитием кибернетики эта проблема может стать по-настоящему актуальной, реально требующей своего решения.
— Андроника, Андроника… Просыпайтесь. Мы вроде бы прибыли.
Нужно вырваться из спирали сна, разом открыть все шлюзы рассудка.
— Андроника? А кто она такая?
Победная музыка будила сознание пассажиров, погруженных в безвременье далекого полета.
— Андроника! Так это я! — вздрогнула она. И еще прежде чем открыть глаза, ощутила, как какая-то тревога привела в порядок мир, расставила все по своим местам. Экзамен!
Задание профессора не содержало ни одного лишнего слова: «Отправишься на остров Фарос. Расследуешь случай „Протей“ и немедленно дашь заключение. Настало время проверить, насколько ты самостоятельна».
Никаких объяснений. Никаких таблиц. Никаких карманных логических советников. Что за остров, в каком закутке планеты пребывает — об этом можно было только гадать… Правило гласило: при экзамене на аттестат зрелости нельзя пользоваться никакими справочниками. И задачу на тебя взваливают без предупреждений — так и бывает обычно в жизни. По древней традиции, посланцы института сохраняли инкогнито. «Андроника!» — ни с того ни с сего пришло ей в голову, и именно так значилось теперь в корабельном журнале.
Она окончательно пришла в себя, приготовилась. Пульс ускорялся, входя в норму, разливая бодрость и беспокойство. Вперед, Андроника, раскрой веки и, как завзятый детектив, будь приветлива с окружающими. Вспомни правило: «Улыбка помогает при сборе предварительных сведений».
Рядом с нею покачивался сосед в своей стеклянной кабинке. Этакий толстячок с заспанной физиономией. Она ему улыбнулась:
— Ага, вот вы и проснулись. Теперь полюбопытствуйте в иллюминатор, — сказал он покровительственно. — Глядите! Какой желтый островок. Вроде тыквы, вызревшей в парнике…
— Скорее напоминает огромный подсолнух, — мило отвечала она. Толстячок заморгал.
— Эх, вы молоды, романтично настроены… Да только в наше-то время можно исколесить всю Галактику и без романтических переживаний. А ведь когда-то было иное: плеск волн и рев ракет. Было, да быльем поросло. Теперь только мягкое щелканье и музыка.
Андроника изобразила на своем лице живой интерес.
— Мы вот летели, да разве это полет? — продолжал спутник обескураженно. — Взгромождаешься в кабину, тебя герметизируют, усыпляют, пыхтит могучий орган, битком набитый великой гармонией. За несколько минут до посадки извольте проснуться. Что корабль мотается по взгорбленному пространству и конденсированному времени, что он того и гляди превратится в пурпурную звезду — все это тебя будто и не касается. Разве иногда гипнонастройка забарахлит, ну и остается на губах привкус химикалий… А ведь когда-то люди путешествовали шаг за шагом.