Ну и болтун! Будь воспитанной, Андроника! «Каждый имеет право на определенную меру индивидуальных слабостей».
— Но и теперь любое путешествие начинается и заканчивается заурядной ходьбой, — лукаво возразила она. — Вот мы с вами разговариваем, а сами покачиваемся в кабинах, точно на борту каравеллы.
— Ого! Да вы случаем не… студентка ли, изучающая философию?
— Да… что-то в этом роде, — едва не созналась она.
— И наверное, обалдев от зубрежки, решили отдохнуть на Фаросе?
— Гм-м, да. А вы сюда какими судьбами? Работайте здесь?
Он словно ожидал этот вопрос и сразу же начал рассказывать. Тех, кто бывает на Фаросе по службе, раз, два и обчелся, и он один из них. Профессия у него редкая — он изучает древние культуры. Здесь его ожидают интересные исследования, да вот загвоздка: он не удосужился подготовиться к местным условиям, так что на первых порах ему, видимо, придется нелегко. И так далее, и тому подобное…
— Гляньте, гляньте! — перебил он сам себя. — Уже летим над городом. Нынче все города одинаковы: все отполировано, отникелировано. А в этом городке все еще старые антенны, трубы, электрическое освещение. Даже дымок вьется над крышами… Но уже пора выходить. Позвольте откланяться. Как говаривали в старину: каждому — свое.
В конце концов болтунишка исчез. Механизмы понесли историка к выходу: его порядковый номер был перед Андроникой.
Сердце ее гудело. «Спешите мне на помощь, математическая психология, палеокибернетика и биошахматы! Выше голову, Андроника, тебя ждет первая серьезная задача. Посмотрись в зеркало. Придай себе небрежный, самоуверенный вид — сейчас тебя встретят местные власти!»
Огромный аэродром обрушил на нее лавину звуков. Кто-то в толпе махнул ей рукой. «Странное дело, почему не заглушают?» — мысленно возмущалась она, пробиваясь сквозь толпу к тому, кто продолжал приветливо махать ей рукой.
— Андроника? Это не вы ли… прибыли для…
— Случай «Протей»? Я Андроника.
Пароль-имя делало излишними объяснения.
— Добрый день. Прошу вот сюда. Я еще познакомлю вас с этим случаем. Я введу вас в подробности.
Подтянут, гладко выбрит, изысканные движения рук. Черты лица правильные до скуки, дикция надоедливо-отчетливая. Стало быть, так говорят на этом острове? Ощущение, как будто репетирует урок истории. Сколько ему лет? Женат ли? «Человеку столько лет, сколько указывает его индивидуальный индекс. Не позволяйте ввести вас в заблуждение прикладной косметической фантастикой!»
— Как же у вас здесь шумно!
— Сюда, сюда.
— Скажите, неужели нельзя установить глушители? Я полагала, они обязательны для всей планеты… Правило номер два определяет шум как…
— Нет их здесь, нет. Сюда.
— По-моему, вы слишком торопитесь. Разве нервная ходьба не запрещена гигиеническим правилом номер тринадцать? — щебетала Андроника. — О, какая смешная машина!
Встречающий слегка повернул в сторону свой идеально правильный нос.
— Электрокар для чемоданов. Древнее сооружение. Тут почти все древнее.
— Глядите, глядите! — удивлялась Андроника. — Вон тот человек поднимает багаж собственными руками.
— Я вам все еще объясню.
Андроника решительно остановилась перед какими-то подвижными скрежещущими ступенями.
— Неужели вы решитесь ступить на эту ужасную гусеницу?
— Эскалатор позволяет удобней всего добраться до города, — заявил встречающий с таким видом, словно изрек глубочайшую мудрость.
Такой эскалатор Андроника видела только в атласе по палеотехнике. Город, лежащий у ее ног, исторгал грохот, сквозь который время от времени различались звуки: клаксоны, моторы, свистки, скрежетанье камня и металла. Лишь теперь она разобрала, что имел в виду ее спутник по кораблю, когда говорил, что не удосужился подготовиться к местным условием.
— Странный город… Не предполагала, что на нашей планете…
Встречающий оборвал ее на полуслове:
— В интересах следствия я сразу же должен предоставить вам данные об обстановке. Я констатировал, что на вас произвели впечатление и здешние шумы, и сам стиль нашей жизни. Фарос — курортный центр. Тут все старинное, все относится ко второй половине двадцатого века. Все законсервировано или восстановлено. Вам, людям из ушедших вперед времен, иногда надоедают благоустроенные города, нивелированные площади и поля, синтетические парки, виллы среди фильтрованной морской воды.