Вот и вьет.
Приехала на прошлые выходные, сует мне мини-диск прямо с порога:
— Вот, — говорит, — каталог. «Гринуолд индастриз», вчера принесли. Они дендроидов поставляют на заказ, каких хочешь. Выбор огромный.
Куда тут было деваться? Потом, когда в постели накувыркались, прихожу я из душа, усталый, распаренный, в гармонии со всем миром, а она — тут как тут. Понимает, что в такой момент сломать меня — легче легкого.
Лежит попкой кверху, соблазнительная такая кошечка, и сосредоточенно в голокуб пялится. Я присмотрелся: мать моя женщина, дендроиды! Сто видов и расцветок. Даже черные есть. Жуть какая!
А Лилька, не оборачиваясь, говорит:
— Вот этого хочу. Смотри какой! Зелененький…
И в панель пальчиком тычет.
Понятное дело, поначалу я ни в какую. Денег жалко, да и не падок я до новомодных развлечений. Сейчас все на этих дендроидах помешались. Народ попроще последние штаны закладывает, чтобы такого же зеленого уродца перед домом воткнуть. Ну а богатеи из «золотой» тысячи друг перед другом мошнами трясут, соревнуются — у кого дендроидов больше да породы престижнее. Некоторые себе уж целые рощи насадили. Уильям VI, почетный президент «Электронных компонентов», хвастался недавно по головидению, что в его личном парке тысяча четыреста семьдесят стволов. Остальные шишки только зубами скрипят — никак им за Биллом не угнаться. А тот не унимается: в ближайшие четыре года пообещал до двух тысяч дотянуть.
Спрашивается, оно мне надо? Что я, олигарх какой?
— Не-е, — отвечаю, — ну его. Сама подумай, зачем мне такого урода заводить? С ним потом хлопот не оберешься — поливать через день, удобрять, веточки сухие обрезать… Переживу как-нибудь. С макетами веселее, они хоть ухода не требуют.
Тут-то Лилька слезу и пустила.
— Ты, — говорит, — меня не любишь! Единственный раз в жизни о чем-то тебя попросила, а ты… — И реветь.
Если честно, раз этот был далеко не единственный, да и просьба, прямо скажем, не из рядовых, но делать нечего, пришлось согласиться. К концу недели клятвенно пообещал заказать ее избранника. Лилька еще немного повсхлипывала для порядка, после чего просияла и кинулась мне на шею — целовать. А я задумался, чем грядущую дыру в бюджете заткнуть.
К четвергу мой заказ был готов. Засветился экранчик видеофона — звонила миловидная секретутка из «Гринуолда». Ласково поинтересовалась:
— Когда вам будет удобно, чтобы мы доставили заказ? Служба посадки работает круглосуточно, после девятнадцати часов действует тридцатипроцентная скидка, но в ночное время прививать дендроида не рекомендуется…
Она разводила меня примерно с полчаса, после чего, довольная, отключилась, увеличив сумму контракта еще на триста семьдесят кредитов. Доставка, высадка, плюс первичный набор удобрений, «идеально сбалансированный по добавкам и необходимым микроэлементам». Я почти не сопротивлялся. Скорей бы уж кончилась все эта катавасия.
Вечером пневмопочтой прислали первую порцию, и пришлось, согласно рекомендациям гринуолдовской девушки, рассыпать дурно пахнущую смесь по всему саду. Как это она изящно выразилась — «подготовить почву». Наверное, ей самой никогда не доводилось два часа прыгать по саду с идиотским мешком в руках, а потом корячиться в ванной, оттирая щеткой с тремя видами мыла намертво въевшуюся вонь.
На следующий день пришлось закрыть контору на два часа раньше. Хорошо, в пятницу клиентов обычно немного, успел принять всех. Домой я ввалился минут за двадцать до назначенного срока, перекусил на скорую руку, заварил кофе. В четыре, когда доставщики из «Гринуолда» вот-вот должны были явиться, я выволок на веранду кресло — интересно же посмотреть, как сажать будут.
Не тут-то было. Как обычно бывает у наших фирм, кровь из носу обещавших получение заказа «в течение трех часов» (что в переводе означает — «может быть, к завтрашнему утру»), «Гринуолд» пунктуальностью не отличался. Полчаса опоздания можно списать на всякий там форс-мажор — пробки, долго искали место и все такое, но когда голокуб за моей спиной забубнил пятичасовые новости, я не выдержал и позвонил в офис «Гринуолда».
Секретутка на этот раз была другая, но ее голос от прежней почти не отличался — такой же приторно-ласковый. Она очень удивилась, что заказ до сих пор не доставлен, попросила:
— Подождите минутку, пожалуйста, я сейчас попробую выяснить…
Прошло действительно не больше минуты, а девочка уже объявилась снова:
— Алло? Вы слушаете? Извините, пожалуйста, я только что связалась с машиной, они просто задержались на другом заказе. Уже выехали, скоро будут у вас. Еще раз извините…
Как обычно. Я фальшиво поблагодарил и отключился. Знать бы заранее — можно было и с работы не уходить. Каждый раз надеешься на лучшее.
Только спустя час, когда я уже начинал медленно закипать, раскрашенный зелеными разводами фургон зашуршал подушкой по подъездной дорожке. Из кабины выпрыгнули двое работяг в салатовых спецовках с изображением раскидистой древесной кроны, направились ко мне.
— Аламо драйв, сто три? — спросил тот, что постарше. Бригадир, наверное.
— Да, — ответил я. Лениво так, с неохотой, словно и не ждал их почти полдня. Пусть многого о себе не воображают.
— А вы, наверное, Алек Комински?
— Он самый. — И с теми же интонациями добавил: — А вы из «Гринуолд индастриз»? Четырехчасовой заказ привезли? — и смотрю на часы, этак демонстративно.
Тут работяга, похоже, понял, что неплохо бы и извиниться:
— Прошу прощения, раньше не получилось, задержали на предыдущем заказе.
— М-м… — с намеком на сочувствие кивнул я, — бывает. Где расписаться?
Мигом появился планшет с договором. Я пробежал текст глазами — вроде, все правильно — и подписался услужливо протянутым пером.
— Куда хотите посадить?
— А вон туда, между дорожками, где огорожено. Я по журналам сверился, самое идеальное место: и света достаточно, и расти ему ничего мешать не будет.
Работяги немного приуныли. Ну, все верно, я знал из рассказов других, что такие вот бригады неплохо срубают на чаевых, помогая малообразованным в подобных делах клиентам выбрать подходящее местечко для посадки.
Из фургона высыпала новая стайка работяг. Двое сноровисто принялись раскапывать подходящую ямку, прочие аккуратно изъяли из кузова скромного вида контейнер, оклеенный предупредительными надписями, как туристский чемодан. Бригадир немного повозился с вакуумными запорами, ящик звонко клацнул и открылся.
Надо сказать, в первые мгновения я опешил. Все-таки трехмерные изображения в каталоге и рекламные вставки по головидению не смогли в достаточной мере подготовить меня к тому, что я увидел.
Самый обычный парень, лет где-то под тридцать, немного смазливенький даже, девкам, наверняка, нравился. Из пальцев рук уже проклюнулись первые зеленые веточки. Кожа на груди, животе и ногах — коричневатая, задубевшая, словно костяшки пальцев у каратиста. Глаза заросли так, что от них одни щелки остались, из правого плеча тоже торчат несколько листочков. Ноги — те вообще на человеческие не похожи, просто пучок корней какой-то.
Работяги плеснули в яму пол-литра зловонной гадости, бригадир сыпанул горсть ярко-розовых гранул из серебристого пакетика, и все вместе они принялись устанавливать дендроида вертикально:
— Чуть-чуть вправо возьми…
— Еще, еще немного.
— Так?
— Во! Отлично! Засыпай, ребята.
Интересно — кто он? Или точнее — кем был?
Когда засохло последнее дерево где-то на Амазонке, люди — те, что попроще — решили, что приходит конец света. Секты расплодились сотнями, «Гринпис» ринулся в последний бой за Мировой океан, где еще плавала какая-то растительность. Положение спасли яйцеголовые высоколобые из «Генетики». Эти парни открыли способ частично совмещать человеческий и растительный набор генов. СМИ моментально окрестили получившийся организм дендроидом. Название прижилось.
Дико все это было поначалу, конечно. Помитинговали тогда изрядно, бомб поназакладывали — жуть! А после — привыкли. Куда деваться?