— Следы, — вдруг удивленно сказал он. — Кто-то нам навстречу проехал.
— Рыбнадзор, — безразлично предположила Таисия Михайловна.
— У них «ГАЗ», — возразил Вова, — а это от «Урала» следы. Браконьеры?
Таисия Михайловна промолчала, досадливо дернув плечом.
Лагерь разбили, не доехав до мыса километров пять, на узкой полосе пляжа, зажатой между скалами и морем. Следы чужой машины тянулись от Маям-Рафа. Вова несколько раз прошелся вдоль колеи, что-то бормоча под нос, а потом присел у машины и нахохлился. Только когда Сергей потащил его накачивать надувную лодку, водитель ожил и снова принялся рассуждать о подозрительных следах, но, заметив вежливую рассеянность геолога, затих, недовольно махнув рукой.
Пока взрослые ставили палатки, Юлька металась, не зная, на что смотреть. Лиственничный лес наверху казался далеким и заманчивым, но лезть туда было строго-настрого запрещено. Юлька не расстраивалась: у нее и так разбегались глаза. Таежный ручей разбивался о красноватые камни обрыва на тонкие нити. Водопад был обрамлен изумрудной порослью мха, в котором яркими костерками дрожали саранки. Подножие скал терялось в зарослях лопухов — таких огромных, что Юлька могла бы встать под ними в полный рост. Ближе к воде тянулась полоса плавника — песок между гигантскими стволами лиственниц, выброшенных на берег штормами, был усеян мелким мусором и длинными полупрозрачными лентами морской капусты. Серебристый от старости и соли, звонкий бурелом сплошь оплели заросли дикого горошка — Юлька немедленно сорвала несколько стручков. Молочные горошины таяли во рту, а девочка уже неслась дальше — через сузившуюся отливную полосу к свинцовым волнам, оставлявшим на песке языки желтоватой пены. Здесь уже складывали в надувную лодку сети.
— Не нравятся мне эти волны, — беспокоилась Таисия Михайловна. — Может, до завтра отложите?
— Ну, мам, разве это волны, — улыбался Сергей.
— Вот на восточном побережье волны, — поддержал Петр Алексеевич, — а здесь чепуха, пролив!
Юлька изо всех сил прищурилась. Казалось, что, если смотреть из-под ресниц, можно заметить на горизонте тонкую полоску тумана — материк.
— Зря стараешься, — проницательно усмехнулся Сергей, — отсюда не видать. А мне вот, — повернулся он к Таисии Михайловне, — не нравятся эти нерпы, — он показал на темные головы, торчащие из воды. Тюлени растянулись редкой цепью вдоль берега, карауля идущую на нерест горбушу. — Залезут в сеть — выпутывай потом… они, между прочим, кусаются!
Он шагнул в воду. Волна с шипением ударилась в сапоги-болотники, откатилась, и легкая лодка запрыгала по воде.
С утра Дмитрий с Сергеем, наскоро перекусив, бросились проверять сети. Юлька одурело тянула чай. Всю ночь ей снилось море. Во сне пролив был совсем узким — рукой подать до материка. Кто-то бродил по пляжу, шуршал вокруг палатки, — Юля не знала, было ли это частью сна, или в лагерь и вправду забрел какой-то зверь. Тряхнув головой, она прислушалась — взрослые обсуждали сегодняшние планы.
Они едут в сторону Маям-Рафа. Там Юльку с Таисией Михайловной высадят, и они пойдут по обрыву к лагерю, отбирая образцы. А Дмитрий и Сергей поедут за мыс, к устью Пильво. Оставят отобранный материал у Маям-Рафа и вернутся в лагерь налегке. Образцы подберут завтра — все равно мимо ехать.
Юльку такой план не вполне устраивал. Здорово, конечно, что не оставят сидеть в лагере. И понятно, что прыгать с набитым камнями рюкзаком по глинистым склонам старушке тяжело, и ей помощница нужнее. Но неясно, почему ей не может помочь Дмитрий. А Юлька, так и быть, помогла бы Сергею.
Она посмотрела на Маям-Раф. В утреннем тумане мыс еще больше походил на гигантского зверя — но уже не мирно пьющего, а грозно припавшего к земле. Казалось, он готов перемахнуть через пролив и вонзить когти в материк. Юлька поежилась.