Значит, азоргу? Уикее опять закрутил головой. Нет, так просто азоргу не увидишь! Они быстрые, юркие и очень хитрые. То прижмутся к самой земле, станут одного с ней цвета и шустро завьются над ней на гибких и сильных лапах; то застынут, прижавшись к стене ли, дереву ли, камню — ни за что не отличишь зверя от части хижины, ствола или скалы, пока не подойдешь к нему вплотную.
Уикее убрал из окна голову, сел на лежанку, почесал лохматую макушку, еще раз зевнул, тряхнул черными космами, прогоняя сон окончательно, и наконец-то принял здравое решение: чем гадать, лучше сразу пойти на деревенскую площадь и все узнать. Он привычно сунул за пазуху маленький дусос, с которым никогда не расставался, и выскочил из хижины.
К площади уже подтягивался народ. Шли молча, устремив напряженные взгляды вперед, откуда все еще раздавались звуки дусоса. Многие из мужчин несли копья, пращи, луки — мысль о нападении азоргу пришла в голову не одному Уикее. Женщин было мало, большинство из них остались дома с детьми. Лишь одинокие да самые любопытные семенили по улочкам, торопясь выслушать новость и тут же разнести ее по деревне. В общем-то всем жителям и не требовалось идти к дусосу — достаточно было десятка-другого таких вот добровольных «вестниц».
Быстро, почти бегом приближаясь к деревенской площади, Уикее издали вглядывался в человеческую фигурку, неустанно колотящую палкой по дусосу. Но народ все прибывал на площадь и заслонял сигнальщика от взора Уикее. Тот успел лишь заметить, как в такт ударам раскачивается огненно-рыжая голова. Прежде чем смог разглядеть лицо, Уикее по этой приметной шевелюре узнал своего старшего друга. Поняв, что перед ним Аорее, мальчик невольно замедлил шаг. Как же так? Ведь его товарищ находится сейчас в тревожном дозоре у входа в долину! Сам Уикее был еще слишком молод для этой почетной обязанности, но все взрослые мужчины, сменяясь каждые сорок суток, охраняли родную деревню. Окруженная кольцом неприступных гор, она была уязвима в одном единственном месте — там, где это кольцо разрывалось ущельем. Что же могло случиться на дальнем том рубеже?
Протискиваясь между более расторопными односельчанами, Уикее подобрался наконец к самому дусосу. Поднял глаза на друга — и вскрикнул от ужаса! Юноша чудом держался на ногах. Левый бок его был распорот, и из страшной кровавой раны торчали белые обломки ребер. Аорее пошатнулся и выронил из рук палку. Он с трудом поднял голову и мутным взглядом пронзительно зеленых глаз обвел площадь.
— Беда-а… — прохрипел юноша. — Страшная сила… Черные воины! Много… Спасайтесь! Берите детей и бегите в горы!
— Но старикам не забраться на скалы, — послышалось из толпы, — многим женщинам тоже!
— Так хоть кто-то сумеет спастись! — собрав силы, выкрикнул Аорее. — Иначе — погибнут все… Бегите! Скорее! Черные воины близко! — Юноша покачнулся снова и на сей раз не смог удержаться на ногах, рухнул в серую пыль, обильно политую собственной кровью.
Люди начали разбегаться, лишь Уикее бросился на помощь другу. Хотя какая от него теперь помощь? Аорее умирал, это было понятно даже ему, подростку. Парень заплакал и опустился на колени перед другом.
— Аорее, Аорее! — провел он ладонью по огненным волосам, слипшимся от крови и заалевшим оттого еще сильнее.
— Не покидай меня, друг! Ты ведь один у меня остался на всем свете! Как же я без тебя?
Юноша раскрыл наполненные болью изумрудные глаза и прошептал вдруг то, что меньше всего ожидал услышать Уикее:
— Помнишь, ты свистел на смешной игрушке? Она у тебя с собой?
Уикее кивнул, не в силах сказать ни слова от подступившего к горлу кома, и вынул дусос.
— Поиграй… Как ты делал… — Аорее закашлялся, выплевывая кровавые сгустки. Потом, часто и хрипло дыша, одними глазами указал на дусос в руках Уикее и кивнул.
Парнишка поднес к губам ряд деревянных трубочек и заиграл. Получалось у него плохо, потому что дрожали руки и от слез перехватывало горло. Но он все играл и играл, пока умирающий друг не протянул вдруг к нему ладонь, словно пытаясь отобрать дусос.
— Аорее? — испуганно отпрянул Уикее.
— Я узнал… — прохрипел Аорее. — Я понял… Смерти нет!.. Передай маме, что Юрка… — Старший друг уронил вдруг голову набок и замолчал. И Уикее увидел, что прямо посередине лба у того торчит тонкое древко с черным опереньем. Миг спустя такая же черная стрела пробила его собственный затылок.
…Уикее выбежал из леса на окраину городка и замер перед пологим спуском, облепленным домишками с садиками-огородиками. Спуск вел к блестевшей внизу реке. Название города Уикее слышал, но забыл. Да это было и не важно. Куда важнее оказалось неожиданное знание того, что его зовут вовсе не Уикее! Впрочем, Уикее — тоже его имя, но какое-то полузабытое, ненастоящее, словно вычитанное из книг или услышанное во сне. А сейчас его звали Димкой, и он убегал… от кого?