Сейчас, по прошествии стольких лет, я уже и не помню, почему про себя назвал ее «вороной». Может быть, потому, что она была совсем не похожа на мою Аннушку, мою милую маленькую ласточку…
Простите, я опять. Минутку, платок… Куда ж я сунул его? Ага, в правом кармане. Еще секундочку, не сердитесь…
Мы медленно продвигались среди высоких деревьев, напоминавших пальмы. Впереди, как и положено командиру, шла Юля, замыкал нашу маленькую колонну Сергей.
Из злаков на глаза мне попался только высокорослый эриантус. Много было бамбуковых. А вот живности я не приметил, даже какой-нибудь бабочки или мошки. Я огляделся и заговорил, будто подумал вслух:
— А вот интересно, эта планета — как наша Земля, и воздух подходящий, и трава зеленая, и вообще все так же, а почему-то разумных жителей нет. Почему тут людей нет, таких же, как мы с вами? Ведь все условия созданы. Почему планета необитаема?
— Эх, агроном, не все так просто, — насмешливо протянул Сергей. — Вот взять людей. Люди — одинаковые? Одинаковые: голова, две руки, две ноги, сердце, почки, кровь. Людей много? Много. А отпечатки пальцев уникальны и неповторимы! Почему так? Ведь условия рождения людей похожи, а отпечатки на маленьких крошечных пальчиках — разные. И каждый раз — иной, неповторимый узор. Это самый простой и понятный пример, я могу привести много других, даже не применительно к физиологии человека. А ты хочешь, чтобы здесь были люди. Мы тоже уникальны и неповторимы, понимаешь?
— Понимаю, — еле выдавил из себя я и хотел возразить, что у близнецов-то отпечатки одинаковые, но в разговор вмешалась Юля:
— Тут, похоже, не только разумной жизни нет, но и никаких живот… — и внезапно умолкла.
Я же, сутулясь, вглядывался в траву под ногами и не заметил, что она остановилась, поэтому слегка ткнулся головой в ее крепкую спину. Юля не произнесла ни звука. Она застыла.
Когда я увидел то, что самой первой усмотрела она, мне стало, мягко говоря, нехорошо. Вы, конечно, можете не поверить, вам же совсем по-другому все рассказывают, я знаю. Моя сиделка, Кэт, цапля откормленная, еще та болтушка… Простите, отвлекся.
Шагах в пятидесяти от нас стоял житель этой планеты. Ну, точно, как когда-то представляли инопланетян: ростом меньше меня сантиметров на тридцать, кожа серо-зеленая, без волосяного покрова, большой череп и огромные, с кулак, выпуклые глаза. Слабенькие руки, никакой видимой мышечной массы. Одежды тоже не было, как, впрочем, и заметных половых признаков.
— Ай! — неожиданно вскрикнула Юлия и, покачнувшись, схватилась обеими руками за голову. Хм, я о футурологии совсем ничего не знаю. Это сродни предсказаниям, что ли? Вот микробиология мне близка… А, да, извините, продолжу.
Когда Юля вскрикнула, мы с подбежавшим Сергеем попытались поддержать ее руками, но она резко отстранила нас:
— Все хорошо, я в норме. Кажется, он со мной поздоровался.
Минуту или две мы с Сергеем молча стояли и смотрели друг на друга. Я усмехнулся про себя: вот очередная наша ошибка — планета-то обитаема! И врач этот, репа пареная, умник выискался, про уникальные отпечатки распинался, примеров он много знает. Ну и знай себе еще больше, интеллектуал недоделанный. А вот он, смотри, самый живой и наглядный пример того, кто из нас дурак на самом деле. Видимо, из-за этого ликования в тот момент я и не боялся вовсе. Радовался, что врач ошибся и сейчас пребывает в шоке… Эх, дураки мы все.
Наконец я пришел в себя.
— Я его понимаю, — судорожно заговорила Юлия. — Бояться нам нечего, вреда нам не причинят. Сейчас мы проследуем за ним в… Нет, не поняла, куда. Короче, идите за мной.
Мы и пошли. Страшно не было. Пока не было. Интересно, неожиданно, нелепо, непонятно, необычно, да как угодно — а вот совсем не страшно.
— Любопытно, как они размножаются? — прошипел Сергей и еле слышно хихикнул. — Тоже мысленно?
— Может, у них вообще один пол, — предположил я. Нужно же было что-нибудь ответить этому напыщенному петуху. — Поймут ли они нашу речь — вот что важнее.
— Рыженкова ведь слышит его. И, кажется, понимает. Странно, что только она. Занятно выходит: нам теперь придется с ними соседствовать? Надо нашим сообщить эту новость, — продолжал врач. Как меня раздражала его болтовня! Но я сдерживался.
— Надо, — сделанным равнодушием согласился я.
— Замолчите! — цыкнула на нас Юля, так же неожиданно, как вороны в поле взлетают. Знаете, идешь, бывало, почву смотреть ранним утром, на всходы, саженцы любуешься, а они как начнут каркать сверху. Недовольны, видите ли.
А вот Аннушка на меня никогда не кричала и не цыкала. Я очень ее люблю, до сих пор…
И вдруг наша командирша остановилась:
— Все, — говорит, — дальше я сама, а вы тут ждите.
Она и «зеленый»… Странно: инопланетянином его назвать нельзя, аборигеном — язык не поворачивается, пусть будет просто «зеленый». Юля и он прошли метров двадцать и… пропали. Будто в зазеркалье ступили. Сергей не удержался и двинулся за ними. Дошел до того места, где они исчезли, и вдруг остановился, будто наткнулся на что-то мягкое, но непреодолимое.
— Дьявольщина какая-то! Стена из воздуха, — вернулся он, плюясь и возмущаясь. — Помнится, у нас из молекул воды делали самые прочные бронежилеты. А тут воздух вместо стен. Эх, а они сильнее нас, мыслями задавят без всякого скальпеля. Уверен, телепатически вмиг уничтожат, если что. Не надо было соглашаться на проект. Теперь все, не развернешься тут, не дадут обжить планетку. На Землю хочу! А никак вернуться нельзя назад, Гиппократ меня подери.
Не знаю, сколько бы он еще чертыхался, но тут в его скафандре что-то задребезжало.
— О, наши на связь вышли! Вот мы их сейчас обрадуем… Да, это Сергей. Где Рыженкова? Почему не отвечает? Не знаю. Но, кажется, догадываюсь… Слушайте, капитан, у нас проблема. Планета заселена зелеными монстрами… Что? Не понял…
Тут он смачно выругался и замолчал, слушая капитана. А я отвернулся, почувствовав недоброе, и настороженно оглядывал окрестности. Было тошно.
— Эй, Миха, — дернул меня за плечо Сергей. Он тяжело дышал, будто пробежал стометровку. Это не Новая Земля, это старая… Понимаешь, это наша родная планета, а не та, на которую мы должны были прилететь.
Видимо, мое лицо изображало полный идиотизм.
— Кэп сообщил, что это наша родная Земля! Ты меня понимаешь, землекоп хренов?! Это наша Земля! Наша! — пискляво проорал он мне на ухо, сильно выпирая вперед голову и брызжа слюной.
— Нет, не понимаю, — честно признался я, вытирая оплеванный нос рукой.
— Только что выяснилось, что «Стартиус» вернулся обратно на нашу родную Землю. Скорее всего — наши так думают — когда он добрался до нужной планеты, той уже не оказалось на месте, может, в нее астероид врезался, может, еще что случилось, неизвестно, но той планеты уже не было. Вот звездолет и вернулся обратно!
— И?
— И, и! Дурак ты, агроном. Эти зеленые монстры уничтожили людей и теперь живут на нашей планете, — тараторил Сергей. — И мы в ловушке. Дьявол, пока они бабу гипнотизируют, надо срочно возвращаться на «Стартиус», может, там они до нас не дотянутся своей телепатией. Ну, бежим, быстрей!
И тут вышла Юлия. Одна. Ее не было считанные минуты, но вышла к нам уже совершенно другая женщина. Не ворона, а… мудрая лесная сова. Мы поспешили к ней и начали наперебой рассказывать. Но она уже все знала и как раз вышла, чтобы нас успокоить:
— Все в порядке, не волнуйтесь. Они не причинят нам вреда, не стоит их бояться. Мы сможем жить рядом, на одной планете.
Сергей резко толкнул ее, бешено ударил ладонью по лицу и дернул меня за плечи:
— Ты видишь? Они уже обработали ее и хотят, чтобы мы все сюда перебрались. Значит, там, наверху, они нас не достанут. Бежим, скорее!
И он побежал, не оборачиваясь, лишь крикнул напоследок:
— У тебя есть десять минут, не больше. Я ждать не стану!
Юлия сидела на смятой от ее падения траве, запрокинув голову и держась правой рукой за нос, откуда текла кровь. Я подошел и приподнял ее: