— Э-э, брат! — многозначительно протянул Крылов. — Так это ж, по сути, рабство, зависимость от новых технологий. «Тысячу и одну ночь» читал?
Белкин всхлипнул.
— Книжка одна старинная. Там примерно твой случай описан. Существовала-де волшебная лампа, а в ней пребывал джинн, могущественный прямо до невозможности. Хочешь, горы свернет, хочешь, сокровища затонувшие достанет, в общем, может исполнить любое желание. Абсолютная власть.
Белкин мечтательно причмокнул губами.
— Маленькая проблема, — наставительно продолжил Паук, — заключалась в том, что без своей лампы ничегошеньки он не мог. Потрёт хозяин лампу — джинн тут как тут, слушаю, как говорится, и повинуюсь. А у самого свободы нет, так вечно на лампу и работает, и без нее никуда. Отбери — пшик, и нет джинна, поплывет клочком тумана над пустыней.
— Какой туман в пустыне-то? — усомнился Белкин.
— Ну, это я для красного словца, — смутился Паук. — Суть ты понял.
Белкин согласился.
— Да ты не переживай, — деловито сказал Крылов, — вылечим мы твою зависимость. Жди.
Паук застал Белкина на кухне. Друг сидел на табуретке, устремив невидящий взгляд на стол, где ровно в центре, на клеенке в цветочек, лежал злополучный смартфон четвёртого поколения. На полу громоздилась груда мятых пустых банок из-под пива. Понимающе кивнув, Паук водрузил на стол бутылку коньяка и по-хозяйски заглянул в холодильник. На полках сиротливо ютились кусок плесневелого сыра и банка консервированных ананасов.
— Ничего, — бодро сказал Крылов, — сейчас будем снимать абстинентный синдром.
Spider быстро нарезал сыр, аккуратно разложил на блюдце колечки ананасов. Достал из буфета пару пузатых бокалов, ополоснул их под краном и разлил пахучий «Арарат».
После второй рюмки Белкин порозовел, а после четвёртой был уже готов воспринимать гениальный план Паука.
— Значит, так, — серьёзно изрёк Серёга, ставя на стол плоскую серую коробочку. — Сначала устраним раздражающий фактор.
— Это как? — непонимающе спросил Белкин.
— Маленький фокус, — весело продолжил Крылов. — Открываем коробочку, кладём туда телефончик и закрываем — надёжнее, чем в бабушкином сундуке. Пусть пока побудет у меня дома.
— А вдруг ты его… потеряешь? — дрожащим голосом спросил Белкин.
— Не боись, всё для твоего блага. А затем будем использовать принцип замещения.
— Что-то я не замечал у вас диплома психотерапевта, товарищ профессор, — угрюмо пробормотал Genie.
— Элементарно, Ватсон! — Крылов поднял вверх указательный палец. — Вместо просиживания в виртуально-информационном пространстве мы просто сходим на обычную прогулку или, например, вкусно поедим в ресторанчике, как нормальные люди. Всё будет оʼкей!
Белкин молча пожал плечами.
Выглянув в окно, Genie озадачился. По небу ползли серые тучи, в разрывах которых изредка сквозило солнце, временами налетал ветер, поднимая пыль и закручивая опавшие листья, а температура воздуха определению не поддавалась. По обыкновению, Белкин потянулся в карман за смартфоном, чтобы, быстро пробежавшись по паре сайтов погоды, решить, что надеть, но тут вспомнил, что «Тэшку» отдал, и загрустил. Компьютером пользоваться Паук тоже настрого запретил. Через четверть часа бездумного прочесывания шкафа Белкин наугад выудил из него рваные джинсы и джемпер, рассудив, что, раз уж видимого снега нет, замерзнуть он не должен.
Крылов ждал в машине у подъезда, тупо разглядывая приклеенные к стене и трепетавшие на ветру рваные листки объявлений.
— Начинаем нашу программу, — оптимистично заявил Spider, пожимая другу руку. — Больше позитива!
— Я одеться не смог, — понуро пробормотал Белкин. — Прогноз не посмотрел…
— С виду нормально, — заметил Паук, — окинув друга оценивающим взглядом. Вроде, по погоде…
Через пару минут пошёл дождь.
Нервно барабаня пальцами по колену, Белкин с тоской смотрел на лобовое стекло, по которому одна за другой скользили серебристыми змейками дождевые струи. Тонкий джемпер совершенно не грел, кондиционер у Паука не работал, и продрогший Genie старался поплотнее прижаться к спинке сиденья. Крылов хранил угрюмое молчание. В пробке они стояли уже без малого час, как и прочие собратья по несчастью: пенсионеры, недоэмансипированные истеричные дамочки, участники движения «Техника — зло» и члены секты «Машины поработят мир», то есть люди, которые отвергают новые технологии и, соответственно, не пользуются смартфонами, Интернетом и GPS, чтобы определить оптимальный маршрут объезда заторов. Белкину становилось всё хуже; оставалась лишь надежда на сытный обед в качестве компенсации за пережитые мучения.