А однажды на их хуторе стало известно про последние планы комитета организаторов. Несмотря на отцовскую конспирацию, он знал, что у того был старинный переносной компьютер и что-то вроде тайного доступа в некий закрытый источник информации. Назывался он — то ли «Нырнет», то ли «Дырнет»…
В память отчётливо врезался образ отца, ходящего по кухне, сжимая в бешенстве кулаки. Забывшись, он говорил при нём вслух то, о чём обычно шептался с матерью, прикрыв дверь.
«Сволочи!! — рычал отец. — Они хотят окончательно избавиться от нас, от быдла, да они хуже фашистов!». Он не понял тогда и до сих пор не знает, что означает «быдло» и «фашисты». Но, помнится — затих в углу, сообразив, что произошло что-то страшное.
Позже один городской парень успел ему кое-что наскоро объяснить. Элитники решили, а организаторы начали ревностно исполнять план по сокращению лишнего населения. Стариков, немощных, больных попросту уничтожали с помощью аннигиляторов, а здоровую молодёжь ловили и оправляли в Колонизаторские экспедиции. Зачем? Парень этого не знал. Да и вряд ли ещё кто-то знал, кроме элитников. Что представляет собой Колония — им всем тоже было невдомёк.
— Отец, а ты не хочешь есть? — донёсся до него голос дочери из столовой.
— Нет-нет, ребятки, — поспешил ответить старик, — вы уж обедайте, детей кормите, я потом…
— Что там у них на обед сегодня? — усмехнулся он про себя. — Суп из рапунка, бифштекс из рапунка, компот из него же… Этот рапунок — настоящее спасение всей Колонии! Что бы мы без него делали, когда закончились продукты с Большой земли?! Дети их ещё застали, а вот внукам не пришлось… Ну, ничего, скоро, даст бог, яблочки первые созреют, угощу их невиданным продуктом…
Зять сказал «сумерки разума»… Да, может быть — для них это всё похоже на бред. Стариков, вроде него, помнивших прежнюю Родину, осталось наперечёт. Городские, знавшие больше, погибали почему-то гораздо быстрее, чем они — хуторские. Уже пять лет, как нет его верного дружка Прохора Ивановича. Скоро и его черёд придёт. Во что тогда превратятся в головах внуков-правнуков смутные рассказы таких вот дедов, с которых здесь всё начиналось? В фольклор Колонии, сказки, вроде тех, что ему рассказывали в детстве: про Бабу Ягу и Кощея Бессмертного… Но ведь кто-то донёс эти сказки до него из глубины веков?!
Он давно уже перестал копать и подрезать — стоял в задумчивости, опершись на лопату. Краем глаза ловил заговорщические взгляды внука, которые тот, допивая компот, кидал ему украдкой через окно. Старик для вида нахмурился, но в глубине души улыбнулся. Любознательный мальчик, куда деть эту вечную тягу человека к неведомому? Вот и они с Прохором из-за этой тяги в городе тогда оказались…
…У прохоровского отца в сарае был спрятан старинный двухместный вибролёт — чуть ли не из самых первых серий, когда те ещё свободно в городах продавались. Сговорившись, они пробрались как-то рано утром в сарай посмотреть на него, а если получится — покататься. Отец Прохора несколько раз брал мальчишку с собой в поездки на дальний хутор для обмена продуктами. А по дороге Прохор внимательно наблюдал за действиями отца.
Поэтому, когда вывели машинку из сарая, ему довольно легко удалось её завести. На беду и энергобрикеты в отсеке заправки оказались… Какие же они всё-таки были дураки с ним! Взлетели невысоко, покрутились над опушкой — ну и хватит! Им бы поставить вибролёт на место, да домой скорее, на кровать, одеялом укрыться, а потом при встречах перемигиваться…
Старик тяжело вздохнул, как всегда вздыхал на этом месте воспоминаний. Чёрт их дёрнул в город полететь! Друг друга, помнится, уговаривали: тихонько подлетим к окраине, одним глазком глянем и назад! Как же, глянули… Садиться пришлось на городском пустыре: Прохор что-то с управлением напутал.
А в городе уже начиналась эпидемия, мародёры свирепствовали, заградотряды организаторов везде стояли. Как голубчиков нас сцапали! По вибролёту бедному только мазнули своей палкой блестящей — он и испарился, будто не было…
Через час они с Прохором уже сидели на корточках в огромной толпе подростков в подземке. А эти примороженные ходили вокруг со своими латками наперевес и объясняли, как мы должны за картошкой побежать…
Старик крякнул и обдуманно сплюнул на землю.
— Говорят, сны… намекают на маразм старческий — опять вслух пробормотал старик. — А запах тех подъездов облупленных?! Это что, тоже приснилось?! Селёдкой тухлой и мочой из них за версту несло…
Он заставил немного успокоиться расходившуюся память и взялся опять за ручку самодельной лопаты. Но копнуть успел только пару раз — невозможно было не внять отчаянной жестикуляции внуков в окне, показывавших, что родители ушли и надо бы досказать начатое.