Конрад улыбнулся. Он был уверен, что его энтузиазм я разделяю вполне.
Потом вздохнул:
— Увы, мои разработки могут заинтересовать тех, кого судьба животных волнует меньше всего. Как, впрочем, и судьба человечества… Я хочу продолжить работу во благо человека и во благо всего живого. И боюсь дать кому-то чрезвычайно опасное средство… Надеюсь, вы понимаете…
— Конечно, понимаю. Вы далеки от чудовищных замыслов доктора Моро. Хотите вернуть людей и животных — в рай… Не знаю, кто из потенциальных инвесторов вдохновится такой перспективой. Люди бизнеса думают прежде всего о выгоде. По я поищу альтруистов, поищу тех, кто мечтает о рае, как вы.
— Спасибо. Если всё пойдет не так… Я буду защищать свой остров.
— Вы имеете на это право.
Я совершил длительную прогулку по острову. Убедился в том, что карта, пришпиленная к стене жилища, реальности соответствует. И это облегчит мою задачу.
На рассвете я был на восточной, редко посещаемой стороне острова.
Кокосовые пальмы здесь, стремясь уйти от соседства других деревьев, изо всех сил тянулись на свободное пространство и лежали на песке нижней частью стволов. Некоторые вывернуло из почвы сильным ветром или же собственной тяжестью, и они рухнули поперёк узкого пляжа.
Сев на один из поваленных стволов, щурясь от солнечных бликов на воде, я активировал низкочастотный передатчик, вмонтированный в радиотелефон.
Те, кому сигнал был адресован, поняли, что зона высадки свободна.
Из воды стали, пятясь, выходить бойцы в подводном снаряжении. Их чёрные лайкровые костюмы со шлемами сверкали на утреннем солнце. Костюмы лёгкие и тонкие — подходящие для тёплых морей.
На берегу снимали баллоны, силиконовые маски, вынимали оружие из чехлов. Бойцов тридцать. Морской спецназ.
Двое развернули станок-треногу. Они — группа. Стрелок и снайпер-наблюдатель.
Групп в отряде несколько.
Наивный доктор Конрад. Мне даже было немного жаль его. Да, будет и сотрудничество, и новый уровень. Преимущественно в военной сфере. Известные эксперименты с собаками, дельфинами, крысами и некоторыми другими видами животных — детский лепет в сравнении с тем, что начнётся теперь.
Чудесный островок станет тюрьмой, секретной военной базой.
И не беда, что он принадлежит кому-то на правах частной собственности. Все преграды легко устранить, имея деньги и власть. Я не знаю, как именно это произойдёт, — существуют много способов, от уговоров до шантажа. У Конрада есть сын, жизнью которого он дорожит. Номинально Конрад может остаться владельцем острова. Или всех отсюда вывезут в другое место.
Не моя забота.
Конрад хорошо спрятался. Но я нашёл его, потратив несколько лет.
Проник в лабораторию. Видел успехи в коммуникации, достигнутые животными. Я оценил перспективы. И послал кодированный отчёт и карту, скопированную с той, что в моем домике. Разместил ветровые маячки для снайперов, такие на вид безобидные. Даже и не поймёт никто, зачем какой-то чудак повесил на верандах и деревьях ленты из разорванной простыни…
Снайперы уже расходились к господствующим высотам.
Их товарищи, бойцы из штурмовой команды, сориентировавшись по карте, шли вперёд, бесшумно, как тени.
Рядом со мной остались командир и связист.
Жители ничего не успеют понять, ничего не успеют сделать ни взять в руки телефон, ни оказать безнадежное сопротивление.
Через несколько минут командир сделал запрос:
— Снайперским группам доложить обстановку.
Прозвучали ответы:
— На месте. Наблюдаю ветровые маячки. Ветер боковой. С моей дистанции — одни влево.
— На месте.
— На месте.
Командир взглянул на часы:
— Штурмовая команда, где вы?
— Почти на месте… Всё, мы готовы.
— Не забудьте о вертолёте, — напомнил я. — Пилот француз. Опытный, хладнокровный.
— О, не волнуйтесь… — Командир бросил ещё один взгляд на часы и сказал в микрофон: — Начали. По завершении держимся до подхода катеров.
Пару часов спустя я взлетел с острова на белом вертолете. Смотрел на зелёную рыбину с разинутой пастью, окружённую белой рамкой прибоя.
Разинутая пасть захлопнется.