Клуб любителей фантастики
2011
Рис. Николая ДОРОНИНА
№ 1
Пауль Госсен, Михаил Гундарин
УМНАЯ БОМБА
Совещание прошло практически без эксцессов. Лишь дважды рвануло где-то наверху — закачалась и на мгновение потухла люстра, но на этом всё и закончилось. Бункер, залитый почти километровым слоем свинца, был самым надёжным убежищем на планете ЕТ-14, что в системе звезды, название которой не подлежит разглашению. Генерал Роберт К. Пирсон, стряхнув с погон осыпавшуюся извёстку, поблагодарил собравшихся офицеров за проделанную работу — захват трёх алмазных шахт противника, это ли не успех! — после чего объявил совещание закрытым. Офицеры, весьма довольные таким поворотом, двинулись к лифту. Генерал равнодушно смотрел им вслед. Жизнь на передовой коротка. Два-три месяца. Если повезёт — четыре. Пирсон пережил в своём бункере не одну сотню офицеров.
Возле самого лифта произошла заминка. Двери разъехались, и в кабине оказался робот-денщик Горацио. Он выкатил из кабины тележку, уставленную кастрюлями. Сразу запахло чем-то вкусным. Офицеры, чей сильно урезанный рацион состоял преимущественно из квашеной капусты, побледнели, а кое-кто и закачался, норовя грохнуться в обморок. Но обошлось. Слабаков поймали под руки и затолкали в кабину, двери закрылись, лифт помчатся сквозь толщу свинца и грунта наверх. Пирсон покачал головой. Где сила духа? Где офицерская честь? Он даже захотел высказаться по этому поводу, но не успел. Горацио принялся сервировать стол. Запахи были поистине фантастическими! Денщик повязал генералу салфетку, пожелал приятного аппетита и укатил на своих шестерёнках в каптёрку. Пирсон предпочитал трапезничать в одиночестве.
На первое был куриный суп — настоящий куриный суп с лапшой и большими кружками расплавленного жира. Трудно представить, что на ЕТ-14 где-то могут водиться куры. Похоже, Горацио подсуетился, и птичку доставили прямым рейсом с одной из фермерских планет. На второе — картофельное пюре с овощами. Картофель, правда, был консервированный, а овощи с повышенным уровнем радиации, но вкусовые пупырышки они всё же пощекотали. И наконец — десерт. Пирсон придвинул к себе последнюю кастрюлю, поднял крышку и… Там была бомба. Небольшая, с кулак величиной.
— Привет! — сказала бомба, у неё имелись металлические рот, глаза и уши, а внутри громко тикал часовой механизм. — Как поживаешь?
— Привет! — ответил Пирсон, и ему стало плохо. Куриный суп и пюре с овощами решительно попросились наружу.
Пока генерал блевал на покрытый антирадиационной плиткой пол, бомба деликатно смотрела в сторону.
— Испугался? — спросила она, когда Пирсон наконец-то утёрся салфеткой.
— Надо думать, — простонал генерал.
— И правильно, — сказала бомба. — Моей лучистой энергии хватит на уничтожение всего этого бункера, и не только. После взрыва образуется воронка диаметром от двух до трёх километров. Правда, здорово?
— Здорово… — кивнул Пирсон. — Так ты новый образец?
— Новый, — подтвердила бомба. — Но не это главное. Главное, что, кроме лучистой энергии, я наделена ещё и разумом. Я — умная бомба! Вот у тебя какой уровень?
— Чего уровень? — не понял генерал.
— Уровень интеллекта какой?
На мгновение широкое серое лицо генерала замерло, словно он что-то припоминал, потом дёрнулось — видимо, вспомнил. Но поделиться информацией Пирсон не пожелал:
— Ну… это военная тайна…
— А у меня — 667! — сказала бомба, и её металлические глазки довольно сощурились. — Представляешь? Уровень моего интеллекта намного выше, чем у самых великих людей, включая Хью Хефнера и Пола Маккартни.
— А кто это? — не понял Пирсон.
— Не важно, — ответила бомба. — Да ты даже на примере нашей встречи можешь убедиться в моей продвинутости. Прочие бомбы падали на этот бункер, защищённый толстым слоем свинца, с практически нулевым результатом. А я проявила смекалку — и вот уже здесь. Сейчас взорвусь, и задание будет успешно выполнено. Генерал поспешно зажмурился, но взрыва не последовало.
— Ты чего? — услышал он минутой позже.
— Чего «чего»? — не понял Пирсон.
— Чего молчишь? Я же с тобой разговариваю.
— Так ты сказала, что взорвёшься.
— Да успею я взорваться. А ты бы мог хотя бы из вежливости проявить восхищение. Я так старалась, а ты… Даже обидно немного.
— Да я восхищён, — Пирсон снова открыл глаза. — Только умирать не хочется.
— А мне хочется? — возмутилась бомба. — Я как взорвусь — даже атомов не останется… Тебе, может, памятник поставят. А я?.. Никто и не вспомнит.