Протяжный, утробный рёв, нарастая, ударил в барабанные перепонки и вышиб меня из оцепенения. Я знал, что рёв означает — так орали, подбадривая себя, идущие на штурм войска. Я посмотрел через стекло кабины наружу. Охранявшие машину вояки, отклячив зады, торопливо бежали к крепостной стене.
Я поднял вертолёт в воздух и взмыл над крепостью. Люди, до которых мне нет дела, надрывая глотки, подступали ко рву, собираясь истребить других людей, до которых мне тоже нет дела.
Есть, внезапно осознал я. Есть дело. Теперь это дело — моё. Я пошёл на него, чтобы меня не считали дерьмом. Из принципа.
Злость, та, которую я безуспешно призывал, накатила, сжала мне зубы и стиснула кулаки.
— Из принципа, — выдохнул я и выпустил по первым рядам атакующих ракету «воздух-земля».
— Из принципа, — ушла вслед за первой ракетой вторая.
— Из принципа! — орал я, надрываясь. Наводя на этих гадов стволы спаренных пулемётов.
№ 8
Валерий Гвоздей
ГРУЗ
Я водрузил на стойку перед таможенником свой багаж — небольшой контейнер, белый и обтекаемый, из композитных материалов.
У чиновника была недовольная физиономия.
Кажется, он ненавидел прибывающих на планету.
Его нервы ждёт серьёзное испытание. Поскольку на орбите завис межсистемный лайнер. И я — первая ласточка. Тут будет столпотворение.
— Что у вас? — спросил таможенник, глядя на панель индикаторов (цветными огоньками, на терминал системы регуляции внутреннего климата.
— Криогенный модуль. В таких перевозят животных.
— А внутри?
— Цефианский трёхцветный кот. Согласно этикетке. Бумаги на него в порядке. Животное разрешено к ввозу.
Я хлопнул сверху пачку сероватых листов, скреплённых зажимом.
Таможенник посмотрел в монитор:
— Но я ничего не вижу.
— Модуль защищён от сканирования. Фирма заинтересована в неприкосновенности груза.
— Хотите его декларировать?
— Конечно. Я законопослушный гражданин Содружества. Не нарушаю правил.
— Откройте.
— Не могу. Не знаю кода. Моё дело — перевозка.
— Тогда я вызову специалистов.
— Представляете, сколько он стоит?
— Контейнер?..
— Нет, кот. У фирмы очень богатые клиенты.
Чиновник засопел.
Он был наделён подозрительностью, важным для его работы качеством.
Но это качество не выходило за рамки. С олигархами ссориться — глупо.
— Что мешало отправить контейнер почтой?
— Фирма так не работает. Клиенту приятнее, когда зверушка доставлена из рук в руки.
Отвечая на вопросы, я крутил перстень на пальце, довольно крупный, из белого тусклого металла, с печаткой и вензелем. Чиновник заметил это проявление тревоги, и я опустил руки.
— Много вам платят? — нехотя поинтересовался таможенник, пробегая сопроводительную бюрократию острым взглядом.
— Не жалуюсь. Умножьте ваш оклад на четыре и прибавьте ещё половину. Фирма делает хорошие деньги.
Чиновник строго нахмурился, не желая ронять достоинство:
— Разморозка должна производиться в карантинной службе.
— Забота клиента. Я перевозчик.
Груз принял — груз сдал…
В мои документы он глянул мельком. Сразу поставил штамп: лицо то же, а несовпадение прочих данных выявить трудно. Липа надёжная.
— Следующий!
Подхватив контейнер, я устремился к выходу.
Огромный зал ожидания был наполнен ровным гулом от многих тысяч голосов и звуков, издаваемых сервами.
Из динамиков шелестели объявления, судя по интонациям и тембрам, их читали ангелы.
В воздухе, на всём пространстве до высокого потолка вспыхивали цветовые, но отчасти просвечивающие голограммы, информационного и чисто рекламного характера.
На стенах висели зеркала, в рост.
Я проконтролировал ситуацию.
Биокамуфляж удачный.
Сейчас я нагловатый брюнет, с прогрессирующей лысиной, красными губами и с тёмно-карими глазами навыкате, в свободной одежде, напоминающей униформу или «сафари».
Отец и мать не узнали бы. Уцелей они в той мясорубке на Рэкуне, устроенной корпами…
Взяв аэротакси, я помчался к месту встречи.
В центре экспозиции, в высоком прозрачном цилиндре, заполненном криогеном, застыл человек, одетый в красный мундир с золотым шитьём и ворохом аксельбантов.
Никакого достоинства. Поза и выражение лица, искажённого ужасом, были до идиотизма нелепы. Копна светлых кудрей с проседью, кудри стояли дыбом. Раскрыт в последнем крике рот. Колени согнуты, руки отведены в стороны, пальцы растопырены.
Если верить табличке, этот клоун — Зъюнига Бодох, адмирал целой пиратской флотилии, грабившей торговые суда в течение ряда лет. И — захваченный военно-космическими силами корпорации «Новая эра».
Сходство было.
Тем большее раздражение испытал я, в числе других зевак посетивший выставку злодеев рода человеческого.
Замороженные отморозки — все как на подбор. Вот только с Бодохом вышла неувязка.
Обидно, ей-богу. Оскорбительно.
Хоть сам лезь в криоген, вместо несчастного бедняги — имевшего неосторожность слегка походить на меня. А я даже имени его не знал. И немудрено. Под моим началом было что-то около тысячи бойцов.
Вряд ли спасся кто-то ещё.
Пленных корпы, иногда брали, но лишь затем, чтобы допросить и прикончить.
Или — сунуть в криоген.
Флотилии конец.
Причина стара как мир — тривиальное предательство. Аппаратуре дальнего обнаружения профилактику устроили на всех кораблях разом.
Армада корпорации приблизилась на дистанцию поражения в режиме камуфляжа.
Атака была стремительной.
Первый залп корпов лишил корабли возможности эффективно маневрировать, двигаться, повредил основные узлы тайной космической базы.
Горстка уцелевших таяла быстро: от разгерметизации, от лазеров, от управляемых ракет.
Я уцелел чудом.
Моя каюта и рубка составляли хорошо защищённый комплекс. В нём была спасательная шлюпка, но, по сути, корабль на одного, с гипердвигателем. Так был устроен флагман, таким попал в наши руки.
Скоро добрались и до комплекса.
Он начал трещать по швам.
Облаками раскалённой плазмы стали корабли сопровождения и прикрытия. Не мог вести огонь и я, потому что флагман утратил батареи.
Корабль разваливался на куски в гипер я ушёл прямо из шахты и лишь за мгновение до того, как плазмой стал флагман.
Закончилась моя война с корпорацией «Новая эра».
Вояки раструбили о своём успехе на полгалактики.
Надеюсь, они продолжают верить, что я превратился в эту ледышку с аксельбантами.
О выставке я услышал в выпуске новостей. И назначил встречу здесь — чтобы совместить «приятное» с полезным.
— Вы привезли кота? — услышал я и обернулся.
Девушка в брючном костюме, невысокая, хрупкая, с короткой асимметричной стрижкой.
— Да. — Я чуть приподнял контейнер, показывая этикетку.
Зелёные глаза девушки выразили удивление.
— Что вас смущает? — улыбнулся я.
— Не маловат контейнер? Ведь речь шла о…
— Не маловат, — оборвал я.
Прибыли уже вечером.
В приёмной девушка вручила толстый проспект. Сама отправилась за доктором.
Контейнер лежал на соседнем кресле, на его поверхности играли световые блики.
Ждать пришлось десять минут с лишним. Сидя в кресле, я листал проспект.
Клинику, а вернее — доктора Миллера назвал человек, который считал учёного лучшим в этой области.
Если мне откажет Миллер…
Вошёл доктор Миллер, невысокий субъект в зеленоватом халате и врачебной шапочке на тыквообразной голове.