Темные волосы, густая проседь, залысины. Лицо немолодое, слегка одутловатое, с плотно сжатыми губами и вздёрнутыми словно в брезгливом удивлении бровями. Одет, как я. Но куртка и брюки сильно испачканы, порваны кое-где.
Система диагностики выдала информацию.
Крайне утомлён, ранен в бедро — оно перетянуто галстуком.
Раненый открыл глаза. Кажется, узнал. Лишь затем отключил маячок, коснувшись пуговицы на рукаве:
— Блокируй связь.
Голос был уверенный, властный. Я подчинился, хотя видел человека впервые:
— Что с вами случилось?
— Им была нужна утечка вроде бы секретной информации — слили всё через наш вирус. Я лично уничтожил раскрытый сервер. Ушёл с трудом. Ищут. Надо пошевеливаться.
Не спрашивая, наклонился и сделал ему противошоковую инъекцию.
Выждав несколько секунд, помог встать.
— Связь восстанови пока, — сказал он. — Через свой коммуникатор набери вызов машины — и не городской, а моей. Снова потом заблокируй.
— Назовите код.
— Лим Дарэн. Имя хозяина.
Вот так раз.
Лим Дарэн — на всю планету известный педиатр. Ну кто предположит, что авторитетный детский врач — агент земной разведки?
Набрав, я послал вызов.
Надо было идти в сторону улицы.
Дарэн ковылял, припадая на левую ногу и держась за меня.
Дождались в тени.
Подкатила чёрная длинная машина, сверкающая от цветных сполохов рекламы.
Когда сели, хозяин произнёс голосовую команду:
— На виллу.
Через десять минут ехали по загородному шоссе, посреди леса. И в окна врывался густой воздух, пропитанный горьковатым запахом осенней листвы.
Но лес кончился.
Лёгкий бриз с залива коснулся лица, нежно лаская мою кожу, принёс запах солёной воды и сосен.
Луна висела над морем. Волны играли бликами, чуть колыхались.
Влажный песок сверкал — будто чёрное зеркало.
Дорога пошла вдоль моря. Специфический запах разлагающихся водорослей.
Фары высветили изгородь, длинный ряд остроконечных пик на верхних концах прутьев.
Открылись ворота, автоматически.
Мы въехали на территорию усадьбы. Включились фонари, включилась подсветка.
Широко раскинувшийся одноэтажный дом — его стены из стекла, а стекло, в свою очередь, красиво оправлено в коричневое дерево. Со всех сторон высокие зелёные кусты и клумбы.
Роскошный вид на море, до горизонта, полное отблесков.
Терраса, украшенная бассейном довольно прихотливой формы. Галерея каменных арок.
Жители Орсона консервативны в одежде, в архитектуре, в интерьерах.
Все агенты вынуждены учитывать, маскируясь.
Но мы с Оди живём куда скромнее. Машина замерла у крыльца.
Выйдя из салона, я помог Дарэну выбраться.
У дверей биометрический идентификатор.
Хозяин встал на синий круг. По лицу, по телу побежали световые полосы. Угасли.
— Добро пожаловать, Лим Дарэн, — произнёс женский приятный голос.
Дарэн повернулся ко мне:
— Живу один, не волнуйся.
Он сразу отправился на приём к домашнему электронному хирургу. Лёг на кушетку.
Над его бедром засновали манипуляторы.
— А ты можешь расслабиться… — улыбнулся хозяин. — Налей чего-нибудь. Я рекомендую «Орсон премиум». Лучший на планете коньяк.
Дом источал неуловимый аромат благополучия, настоянный за много лет. Не исключено, что в формировании букета участвовал и запах дорогущего коньяка. Просторная гостиная. Диван, столик, два мягких удобных кресла, с высокой спинкой, два огромных монитора на стене. Хорошо устроился коллега.
Лим Дарэн — наш резидент.
Я не стал мяться. Налил в коньячную рюмку тёмный, соблазнительно пахнущий напиток из тяжёлой, пузатой, холодной бутылки.
Сел в кресло, с удовольствием чувствуя солидность и прочность сооружения. Пить не спешил.
Предвкушал.
Увидев на столике пульт, включил музыкальный канал. И сразу убавил громкость, чтобы не тревожить Лима Дарэна.
А потом случилось нечто очень странное. Мой фигурный перстень вовсе не штатный инструмент. Хитроумная частная разработка, недавно полученная в подарок от возлюбленной Оди.
В нём запульсировал крошечный, едва заметный огонёк, сбоку, на грани, обращённой ко мне. Он сигнализировал, что не следует пить коньяк «Орсон премиум». Вредно для здоровья, крайне.
Я не поверил. И поднёс свой перстень вплотную к бокалу.
Огонёк стал ярче, замигал чаще. Давал понять, что никакой ошибки нет.
В дорогущем элитном коньяке, предложенном любезным хозяином, — смертельный яд.
Вот так раз.
Кто сказал, что ловушку нельзя устроить в роскошном доме, на берегу ночного моря? Очень даже можно.
А заодно и похороны.
Лим Дарэн — контрразведчик, враг?..
Но Дарэн в самом деле был ранен.
Что-то непонятно.
Поставил рюмку на столик.
Надел узкие, чёрные, прямоугольные очки-терминалы.
Перед глазами возникла трёхмерная голографическая проекция.
Обыскал, поворачиваясь на месте, все помещения виллы.
Прозрачные стеньг и чёткие тепловые сигнатуры живых и неживых объектов. Менялись ракурсы. Поверх картинки бежали строчки.
В доме только мы с Дарэном. Больше никого.
Интересно.
Коньяк вылил обратно в бутылку. Закрыв бар, вернулся к мягкому креслу.
Будто невзначай уронил пустую рюмку на пол. Она разбилась с печальным звоном.
Хозяин, наверное, ждал этого звука. Прихрамывая, Лим Дарэн вошёл.
Увидел гостя, лежащего безжизненно в кресле, склонившего голову на грудь.
— Очень хорошо… — пробормотал хозяин с удовлетворением.
Положил на столик бластер, нагнулся, кряхтя. Начал подбирать с пола осколки рюмки.
— Не ожидал, признаться, от врача-педиатра, — сказал я с укором.
Взял бластер в правую руку, навёл.
Дарэн, кряхтя, выпрямился. Посмотрел с обидой:
— Все люди с возрастом меняются, в худшую сторону… Так почему же я — должен быть исключением? Можно сесть? Трудно стоять, боюсь, нога подведёт.
— Вы у себя дома.
Левая штанина разрезана, в прореху видна свежая повязка с проступившей кровью. Ранен.
Что же происходит?
Вот бы — сам Дарэн объяснил.
Хозяин осторожно, стараясь не потревожить рану, сел в другое кресло.
Вздохнул.
Мед ленно, в глубокой задумчивости, поднял ладони, потёр лицо, как будто хотел стереть выражение отчаяния.
Положил руки на подлокотники:
— Нэйт, ты узнал, кто я, тебя нельзя оставить в живых. Смирись. Ты же профессионал. Ты же — патриот.
— Да. Патриот Земли, а не Лима Дарэна. Хозяин огорчённо хлопнул ладонью по здоровому колену:
— Смерть есть фазовый переход. Только и всего. Не стоит бояться её, Нэйт.
— Смерть есть смерть. Нечего голову морочить.
Какой нелепый разговор, недостойный профессионалов…
Замигал суматошно огонёк в перстне. Лим Дарэн обрушил на меня взгляд, полный ярости, полный решимости — убить. Тянулся пальцем к невидимой кнопке на подлокотнике. Уже торжествовал, уверенный в победе.
Выстрелив, я бросился на пол, за столик.
Тело Дарэна, прожжённое лучом, потрескивало, чуть дымило.
Тлела обивка роскошного кресла. Неприятный, грубый натурализм… Передёрнуло.
Я немного опередил, но только на мгновение.
В спинке моего кресла торчала дюжина стрелок, наверняка отравленных, вылетевших из шкафа.
Перстень спас мне жизнь.
Ну, ещё, пожалуй, взгляд Дарэна.
Лим Дарэн не утерпел, всё-таки. И выдал себя.
Да, стареет.
Впрочем, этот процесс замер на мёртвой точке.
Я надел снова очки-терминалы.
Перед глазами возникла трёхмерная голографическая проекция.
Обыскал, поворачиваясь на месте, все помещения виллы.
Прозрачные стены, чёткие сигнатуры и силуэты объектов.
Менялись ракурсы. Бежали строчки.