Герман автоматически повёл дулом винтовки вслед метнувшемуся прочь сгустку неведомо чего и понял, что повёлся на обман, только когда увидел прямо перед собой зависшее в прыжке когтистое чудище. Он инстинктивно дёрнул винтовку в другую сторону, отчаянно пытаясь исправить собственную ошибку, и вдруг прямо в его ухо ударил громоподобный залп сразу из нескольких стволов.
Казалось, зверь наткнулся на невидимую стену. Он судорожно дёрнулся, его выпученный, налитый кровью глаз в последний раз скользнул по неведомым существам, которые никогда не были частью его привычного мира, тело его перевернулось в воздухе, он начал падать, сначала медленно, потом стремительно, покуда не рухнул наземь, подминая под себя тонкие стебли похожих на многоярусные зонтики растений. Упав, он уже не шевелился. Что-то раз-другой ещё хрустнуло под ним, и всё смолкло.
Герман с благодарностью посмотрел на выручившего его стрелкового номера, подошёл к неподвижной слоновьей туше и осторожно ткнул её дулом винтовки.
— А ты меня напугал.
К месту последней схватки подтянулись остатки его отряда: девять уцелевших загонщиков и небольшой транспортный робот, несший припасы и особо интересные и не очень габаритные трофеи. Трофеев накопилось уже предостаточно, а вот припасы и численность группы сократились до того предела, за которым разумнее всего было бы свернуть охоту и удалиться за подкреплением. Однако Герман твёрдо решил остаться тут как можно дольше. Пока у него есть хоть один загонщик и хотя бы горсть патронов, эту планету он не покинет. Он давным-давно не встречал таких миров, и сейчас поистине упивался теми возможностями, которые тот дарил любителям острых ощущений, в частности — охотникам. Да, это был воистину рай для последних.
Зверья тут водилось полным-полно, причём по агрессивности большая часть его оставляла далеко позади представителей животного мира других планет. Никогда ещё смерть не представала перед человеком в таком богатом обличье всевозможнейших жизненных форм, готовых выпотрошить любого, кто окажется слабее или менее проворным, чем они. Любой здравомыслящий человек в ужасе шарахнулся бы от такой планеты, населённой настоящими фуриями, вырвавшимися из преисподней, но только не истинный охотник. Такие планеты притягивали их как магниты, становясь своеобразными вехами в их охотничьей карьере. Хотя зачастую — и могилами. За ними охотились столь же рьяно, как за редким зверем, а находка сулила немалые выгоды, но даже несмотря на это Герман не спешил заявлять свои права на вновь открытый им мир. Он жаждал насытиться его первозданной дикостью, настолько насколько это было возможно, и это страстное желание пересиливало в нём даже голос разума. Хотя имелись и более весомые обоснования: в конце концов, он должен сам знать, что в будущем преподнесёт другим…
Обмерив и засняв очередной трофей, Герман повёл свой отряд дальше, вдоль болота, надеясь, что около воды повстречает живность быстрее. Расчёт оказался верным: уже через пару километров двигающаяся впереди авангардная группа загонщиков снова взяла след. Поначалу ничего необычного в нём Герман не заметил. Оставивший его зверь какое-то время двигался вдоль кромки воды, постепенно от неё удаляясь, делая небольшие отклонения влево и вправо и иногда останавливаясь и обтирая боками стволы деревьев, на которых оставались клочья рыжеватой шерсти. Затем характер следа изменился. В нём стала проявляться какая-то нервозность. Зверь начал кружить, резко меняя направление движения, иногда возвращаясь обратно, закручивая свой след в хитроумные спирали и петли. То ли он кого-то начал преследовать, то ли наоборот — кто-то увязался за ним.
Потенциальную жертву (или хищника) загонщики почему-то не чувствовали, и только пройдя по следу добрый десяток километров, Герман понял почему. Тот, кто стал причиной беспокойства зверя, лежал сражённый им наповал, и при виде этого существа Герман удивлённо присвистнул.
Загонщик.
Причём загонщик не из его отряда. Присев перед растерзанным роботом на корточки, Герман внимательно осмотрел его. По форме он мало чем отличался от его загонщиков, а те отличия, что имели место, объяснялись лишь пожеланиями его хозяина, заказавшего автомат именно в такой комплектации. А вот устройство было несколько иное. Судя по всему, вооружён он был сильнее, и не только шипами. Выгравированные на боку инициалы были вплетены в эмблему, изображающую брошенную ловчую сеть.
— Эс. Ка, — прочёл Герман и задумался. У кого из его знакомых охотников такие инициалы? Он быстро перебрал в уме тех. кого знал лично, и тех, о ком только слышал, и пришёл к выводу, что такого человека он не знает. В любом случае, тот, чей загонщик лежал сейчас перед Германом, был явно не из числа охотников-корифеев, настоящих маститых егерей. Следовательно, новичок. Вполне естественно, что я его не знаю, подумал Герман, поднимаясь с корточек. Охота с каждым годом привлекала к себе всё больше и больше народу, а количество клубов и разного рода охотничьих обществ уже давно перевалило за сотню. Многие в поисках нехоженых планет забирались так далеко, что порой с трудом находили дорогу обратно. Кто-то, как и он, наткнулся на эту планету, посчитав её необитаемой. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.